"Все время хочется невозможного. А раз невозможного хочется, значит, оно существует."

Адекватность всем культурам выразилась наконец в том, что я перестал быть адекватным всем им. Я не мог больше существовать ни с одной средой. Джазмены считали меня рок-музыкантом, рок-музыканты считали меня джазменом, а классические музыканты просто считали меня... Поп-механика и стала прямым выражением моих представлений о том, другом и о третьем.
Сергей Курехин

В Петербурге с 24 по 27 апреля пройдет Фестиваль Сергея Курехина SKIF-7. Фестиваль родился после внезапной смерти Курехина и стал не столько данью памяти — горечь утраты тех, кто любил творчество Курехина — а их было немало — еще не прошла, сколько вынужденной мерой — после смерти Курехина авангардная экспериментальная музыка в России была лишена возможности развиваться. Сергей Курехин оставался консолидирующим и движительным центром для многих музыкантов. После его смерти большинство музыкантов, исповедующих нетрадиционное музыкальное направление, были лишены возможности выступать перед публикой — акценты сместились, и интерес публики и части музыкантов к экспериментальному творчеству стал угасать.

Первые фестивали SKIF проходили в Нью-Йорке, но в связи со сложившейся ситуацией, решено было вернуть фестиваль на родину музыканта мировой величины Сергея Курехина. Пересаженный на иную культурную почву, фестиваль не только не зачах, но и обрел новую наполненность. Немаловажным оказалось и то, что теперь он проводится в городе, где работал Курехин и где многие стены еще хранят эффект его присутствия. Концептуальная идея фестиваля — идея Курёхина, реализованная им в его наиболее известном проекте "Поп-механика", сам фестиваль настолько далеко ушел от сложившихся стереотипов рок или джаз фестивалей, что можно с уверенностью говорить о фестивальном мероприятии нового типа. Его "сценарий" ближе к искусству перфоманса нежели к смотру достижений или гала-концерту.

В SKIF-3 (октябрь 1998), SKIF-4 (апрель 2000), SKIF-5 (апрель 2001) и SKIF-6 участвовало свыше трехсот коллективов из Восточной и Западной Европы, США, Японии, Скандинавии, Прибалтики, Австралии, стран СНГ и России.

За время проведения фестивалей SKIF в них приняли участие многие известнейшие музыканты и деятели культуры со всех частей света: Terry Riley, Keith & Julie Tippett, Moscow Art Trio, Faust, Lars Hollmer, Michel Berkmans, Frank London, Keshavan Maslak, Otomo Yoshihide, Theo Loevendie, Kimmo Pohjonen, Je Chun Park, Shelley Hirsch, Pierre Moerlen's Gong, Владимир Тарасов, Анатолий Вапиров, Валентина Пономарева, Алим Касимов, Саинхо Немчулак, Chico Freeman, Hans Reichel, Rudiger Carl, Thurston Moore, Klezmatics, Вячеслав Гайворонский, Eugene Chadbourne, Peter Broetzmann и другие.

В рамках культурного обмена на фестивале SKIF-7 пройдет специальная программа крупнейшего Миланского фестиваля DELLA MUSICA. В июне 2003 часть программы SKIF будет продемонстрирована в Милане. В июле в Берлине пройдет совместный российско-германский двухдневный фестиваль, организованный командой SKIF и Берлинским центром KULTURBRAUEREI при поддержке министерств культуры России и Германии.
Международные фестивали SKIF (Sergey Kuryokhin International Festival) проводятся Благотворительным Фондом Сергея Курёхина.

"...Я ищу людей и за каждым, если я что-то чувствую, начинаю внимательно следить. Иногда это приносит какие-то плоды, иногда — разочарования. Объяснение скорее метафизическое, чем реальное. Я редко говорю такие вещи, но начинаю говорить их все чаще и буду говорить, наверное, только что-то подобное." - говорил Курехин. Традиция SKIF дает надежду предполагать, что эти люди находятся и после Курехина, сами по себе и продолжают то, что он начал.

Сложность для последователей Курехина заключается в том, что его искусство было эклектичным, и лишенным какого-либо теоретического основания — в нем присутствовала искра Божия, но школы он создать не успел, Курехин, уходя от нас, был на пути к созданию собственной школы, к осознанию, может быть, всех этапов своих "Поп-механик" как единой концептуальной линии экспериментального музыкального творчества.

"- Меня современное искусство практически не интересует. У меня такое ощущение, что сейчас происходит битва Богов. Не соревнование идеологий, не борьба идеологий, а именно битва Богов! Такое ощущение, что должна появится какая-то другая цивилизация, на принципиально других основах, нежели та, что существовала все последнее время. Столпы нашей цивилизации, Шекспир, Данте, Гомер, уйдут как точки отсчета. Приходит другая цивилизация, которая назовет другие имена и будет базироваться на них... Я говорю о том, что культура вообще будет другая, смысл ее будет другой, ценности другие. Это не просто смена чего-то, парадигмы в рамках одной культуры, это будет грандиозная смена культуры, цивилизации, смена мышления. Просто завершился огромный виток человеческой истории, мышления. И в том, что происходит в России сейчас, здесь, я вижу ее формирование. Я рад и считаю, что это подлежит осмыслению. Но когда вижу, что люди хватаются за любые старые ценности, когда говорят о том, что культура в жутком кризисе, то это я уже не понимаю. Когда говорят: "Дайте денег на культуру, дайте денег на науку", я все понимаю, но это люди, которые смотрят уже немножко из другой области. Происходит мощная смена вех. И не потому, что жизнь заставляет культуру приспосабливаться либо, наоборот, не приспосабливаться. Просто жизнь вышла на первый план. А все, что связано с музыкой, это не декларация каких-то взглядов, а попытка выкарабкаться из создавшейся ситуации. Возьмем классическую музыку, которая должна быть фундаментом. Но она уже не является основой. Классическая музыка выродилась в академическую. Когда основой и основной ценностью становится школа, просто обычная школа, когда человек долго играет на музыкальном инструменте, то он уже вроде обладает ценностями классической культуры. На самом деле это далеко не так. Для меня примером клинической пошлости является Спиваков. А Ростропович к этому почти приблизился. Я прошу понять меня правильно. Спиваков для меня — это классический образец того, что не является ни классической музыкой, ни культурой, ни искусством, вообще ничем. Ростропович более гибкий, более хитрый. Но они, в принципе, одного поля ягодки. Вы уж простите меня за то, что я такие вещи говорю. Тоже самое и с рок-музыкой происходит: те люди, с которыми я долго дружил, скажем, Борис Гребенщиков — мы с ним сотрудничаем много лет, — это все выпадает из рамок, из моих представлений о том, что вообще должно происходить в области духа. Хотя это может называться песнями, еще чем-то.

Можно начать с того, что все неталантливые. Я в последнее время стал так ценить талант от Бога!.. Но талант в моем понимании — когда даны какие-то огромные творческие силы, которые осознанно реализуются. И этого я сейчас не встречаю. Я не говорю о традиционной гибели культуры или о том, что конец века, кризис культуры. Просто я говорю, что один виток завершился, должен наступить другой. Но, понимаете, есть опасение, что он может не наступить, этот другой виток. Потому что у меня уже было один раз такое ощущение в начале перестройки. Я тогда думал, что открыли клапан и творческие силы, которые здесь скопились, выплеснутся наружу с такой мощью, с такой силой и дадут невероятные результаты... А произошло противоположное. Может произойти нарождение чего-то совершенно нового в области духа, но может и не произойти. Все зависит от конкретных людей. Должно прийти осмысление, и тот хаос, который был перед нами, начнет структурироваться. Это может быть дело одного человека, двух людей, пяти, десяти — немногих. Но это надо декларировать, это надо описать и силой внедрить. И это достойная цель, ей можно посвятить всю оставшуюся жизнь. Говорят, что когда человек идет в политику, то у него кризис в искусстве. Это банальная и расхожая точка зрения, она меня не интересует. Потому что такого взлета, как сейчас, у меня раньше никогда не было. Я много пишу, чего не было очень давно, и записываю пластинки, и сочиняю. Я совсем отказался от киномузыки, потому что с кинематографом происходит просто катастрофа, тихий ужас.

Искусство должно состоять из трех основных элементов: традиция, мейнстрим и авангард. Поскольку я все-таки больше всего имею отношение к музыке, то могу сказать, что традиции у нас нет, академическое искусство заполонило все, у нас есть только мейнстрим, причем кичевый. Плюс ко всему у нас полное отсутствие авангарда. Нет ничего свежего. Я поражаюсь, когда достаточно умные люди делают осознанно вещи, которые уже делали много-много лет назад все.

... Титаны — это те существа, те создания, которые нуждаются в помощи людей. Потому что они без помощи людей не могут ничего и сами стремятся к людям, единственным их союзникам для борьбы с Богами. И поэтому здесь люди становятся очень важны. И можно опереться на одного человека, он один сейчас может сделать для цивилизации больше, чем толпы художников, скрипачей, театральных режиссеров и кинодокументалистов. Социальная активность только мешает. Тогда будет складываться круг людей, которые верят в то, что происходит, появится общность, и это начнет работать как что-то новое."

То, что SKIF родился после Курехина, живет, развивается и привлекает в свои ряды новых слушателей и новых музыкантов — радостный знак того, что главное Курехин все же успел — успел поделиться свой искрой, из которой должны вспыхнуть к новым формам и неприязнь к пошлости в искусстве во всех ее проявлениях. Может быть, в этом, а не в самоценности проб, и скрыт главный смысл экспериментаторства Курехина и продолжателей. "Мы поняли, что методом одной научной дисциплины невозможно проанализировать феномен Сергея Курехина. Для этого требуется комплексный подход с привлечением многих и многих — чем мы и занимаемся." - говорит Александр Кан, один из адептов поп-механики. Может быть, Курехин и школу свою создавал таким вот "неадекватным" образом — ведь "изучение с привлечением многих и многих" тоже можно считать школой.