Даниил Хармс, Чармс, Шардам…

Вышла самая полная биография великого обэриута. Монографию о Хармсе написал Александр Кобринский, досконально изучивший жизнь и творчество литератора. Даниила Ювачева.

Фото: Даниил Хармс, Чармс, Шардам…

Даниил Хармс, Чармс, Шардам…

Да, так его звали на самом деле. Даниил Иванович Ювачев родился в 1905 году в Петербурге в семье морского офицера-народовольца. От искусства и творчества Ювачев-старший был далек, и первые опыты своего сына никак не приветствовал. Но сын отца любил. «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс." Так писал будущий обэриут.

Вообще, псевдонимов у Даниила Ивановича было около 30, и он играючи менял их: Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Чармс, Карл Иванович Шустерлинг, Гармониус, Шардам и др. Однако, именно слов «Хармс» с его амбивалентностью (от фр. Charm - шарм, обаяние и от англ. Harm - вред) наиболее точно отражало сущность отношения писателя к жизни и творчеству: он умел иронизировать над самыми серьёзными вещами и находить весьма невеселые моменты в смешном.

В 1928 году Хармс стал одним из основателей группы ОБЭРИУ ("Объединение реального искусства"), в которую входили Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов и другие. Абсурд, гротеск и алогизм их сочинений не проходил через издательский контроль и обэриутам удавалось выпускать детские книги. Также Хармс выступал на эстраде со своими стихами, причём нередко публика воспринимала его смысловые и формальные поэтические эксперименты весьма неоднозначно.

Вспыхивали и скандалы. Так 1927 году, Хармс отказался читать перед аудиторией, сравнивая её то с конюшней, то с публичным домом. Поэт курил трубку необычной формы, носил цилиндр и гетры, переводил нэповские песенки на немецкий язык и отстукивал под них чечётку, наконец, он придумывал себе невесту – балерину…

Стремясь отличаться от основной массы граждан, влившихся в борьбу за индустриализацию страны, Хармс появлялся в общественных местах в длинном клетчатом сюртуке и круглой шапочке, поражая всех вокруг изысканной вежливостью, которую ещё больше подчеркивала изображенная на его левой щеке собачка.

Одной из выдумок Хармса было и «изобретение» себе брата, который якобы был приват-доцентом Петербургского университета, брюзгой и снобом. Манерам этого «брата» он и подражал.

Отправляясь в кафе, брал с собой серебряные чашки, вытаскивал их из чемоданчика и пил только из своей посуды. Когда шел в театр, то наклеивал фальшивые усы, заявляя, что мужчине «неприлично ходить в театр без усов». Читая с эстрады, надевал на голову шелковый колпак для чайника, носил при себе монокль-шар в виде вытаращенного глаза, а еще любил ходить по перилам и карнизам.

При этом, люди, знавшие Хармс достаточно близко, отмечали, что его чудачества и странности как-то удивительно гармонично дополняли его своеобразное творчество.

Но такое эпатажное поведение, часто составляющее часть имиджа творческой натуры, абсолютно дисгармонировало с социальной средой и общественными установками. ОБЭРИУ категорически не вписывалось в литературный процесс эпохи социалистического строительства и надвигающегося тоталитаризма.

С начала 30-х годов против группы начались политические репрессии. Будучи арестован в 1931 году по ложному доносу, Даниил Хармс был выслан в Курск, а осенью 1932 года вернулся в Ленинград. Неприкаянный, неприспособленный («Я весь какой-то особенный неудачник»), голодающий, он тем не менее безуспешно пытался прожить только литературным трудом.

Но именно тогда-то и наступает период его духовной и творческой зрелости, создаются повесть «Старуха» и наиболее популярный цикл рассказов «Случаи». Проза Хармса строится уже не на формальных экспериментах и неологизмах, а на абсурдности и неожиданности сюжета, что создает сильный эмоциональный эффект.

Повторно арестованному 23 августа 1941 года поэту НКВД вменило «пораженческие настроения». И на единственной сохранившейся фотографии из судебного дела запечатлен истощенный человек с всклокоченными волосами, с выражением крайнего ужаса и отчаяния во взгляде. Через несколько месяцев он умер в состоянии полной дистрофии в тюрьме в 1942 году.

Для творца, который создавал внутри своей собственной сюрреалистической поэтической схемы, уделом того времени были непризнание и гибель. Он предвосхитил и время «отцов абсурда» - Э.Ионеско и С.Беккета. Творчество Хармса обрело множество поклонников на Западе.

О нем на западе было написано большое количество литературоведческих и лингвистических работ. В России же опального и забытого Хармса издавали на ксерокопиях, вперемешку с множеством подделок и подражаний. А в эпоху демократических перемен в России появлялись многочисленные эпигоны, пытавшиеся скопировать хармсовский стиль. Однако ни одному из подражателей не удалось приблизиться к манере письма Хармса.

Сегодня Даниил Хармс - один из самых издаваемых и читаемых авторов в России. Его талант выдержал испытание временем, а творчество вернулось из небытия и забвения.