Рохус Миш: Свадьба Евы Браун и Адольфа Гитлера

Он был одним из последних, кто видел живым нацистского диктатора. Рохус Миш - телохранитель и телефонист Адольфа Гитлера описывает последние часы фюрера, незадолго до его самоубийства в конце апреля 1945 года. Неизвестные подробности из бункера, где позорно завершилась жизнь руководителя Третьего рейха.

Фото: Адольф Гитлер и Ева Браун.

Настоящей статьей мы заканчиваем публикацию отрывков из книги "Последний свидетель" Рохуса Миша. Вероятно, отечественные издатели приобретут права на ее издание и перевод в России, тогда широкий российский читатель сможет ознакомиться с этим интересным историческим документом полностью.

Рохус Миш: «Я был последним телохранителем Гитлера»

Рохус Миш: «В кровати для гостей лежала Ева Браун»

Рохус Миш о последнем дне рождения фюрера

23 апреля 1945 г.

В предвечерний час Гитлер внезапно покинул помещение. Медленно, очень медленно он прошел мимо телефонной станции, где находился я, овчарка Блонди не отступала от него ни на шаг. Вместе с несколькими приятелями из службы охраны он поднялся наверх в сад рейхсканцелярии. В последний раз подышать свежим воздухом. Стояли удивительно чудесные весенние дни, за кулисами которых разыгрывался этот ад.

24 апреля 1945 г.

Гитлер встретился со мной в проходе. Он выглядел словно человек, лишенный дневного света и свежего воздуха. Бледный, сильно сгорбившийся, с шатающейся походкой – похожий на узника тюрьмы, который в течение нескольких часов делает несколько шагов взад и вперед, -так он шаркал, проходя мимо моей телефонной станции. Как убийца в камере смертников. Ева являла собой полную противоположность этому. Она как всегда тщательно следила за собой, румянила щеки и одевалась так, словно бы пребывала на вилле в светском обществе, а не проводила последние дни с готовящимися сойти в могилу реликвиями. Мне это нравилось. Едва ли нужно говорить: Ева была единственной, кто продолжал культивировать утонченность. Она напоминала мне о том, что мы еще не были мертвы.

29 апреля 1945 г.

Вскоре после полночи я заметил в бункере человека, которого никогда не видел раньше. Хенчель (Hentschel - машинист в бункере - ред. ), кажется, был поражен не меньше меня, когда мужчина и двое провожатых целеустремленно прошли мимо нас.

«Кто же это все-таки был?», - спросил я Хенчеля. - «Служащий загса». – «Кто?» Я должно быть ослышался, но Хенчель повторил: «Служащий загса!» Речь шла о сотруднике муниципалитета и управляющем гау (области – ред. ) Вальтере Вагнере, который работал у Геббельса в Берлинском гау.

«Шеф сегодня женится», - объявил мне приятель. Эти словаон снова повторил. Так, я узнал о предстоящей свадьбе Гитлера и Евы Браун. И ещё. Я увидел, как Вагнер исчез в кабинете Гитлера, оба провожатых остались стоять напротив. За дверьми кабинета Ева дала Гитлеру согласие. Борман и Геббельс, по-видимому, исполняли обязанности свидетелей при бракосочетании. Примерно в полвторого дело было завершено (...)

Я оставался на своем месте и обдумывал, как я должен теперь обращаться к Еве, когда её встречу. «Госпожа Гитлер» – это казалась для меня невозможным. Еве, девушке «фюрера», обращение «фрау Гитлер» не подходило, и Гитлеру то, что он состоит в браке, тоже не подходило.

Приятели позже обсуждали, что Гитлер только потому захотел сделать Еву «фрау Гитлер», чтобы до конца сохранить соглашение. Прежде всего, из-за родителей Евы. Всё должно было быть приведено в порядок. Брауны не должны были стыдится, что их дочь умерла сожительницей.

Мысли о том, как правильно обращаться к Еве Гитлер и вся болтовня о бракосочетании снова отступили перед сверлящим вопросом: когда же все это закончится самоубийством?

Погруженный в такие размышления, я вообще не замечал, что Траудль Юнге (секретарша Гитлера – ред. ) молча сидела на единственном свободном стуле на телефонной станции и приступила к перепечатыванию чего-то из своего стенографического блокнота. Я не мог больше читать «мое политическое завещание». Фрау Юнге усердно печатала третью страницу (...)

Вскоре после этого я заметил, как профессор Вернер Хаазе, бывший с 1935 года лечащим врачом, тихо беседовал с Гитлером в вестибюле. Обычно Хаазе в военном госпитале под рейхсканцелярией занимался тем, что оперировал раненых.

Наконец, он и Гитлер вошли в прихожую и остановились перед моим центром. Фельдфебель Фриц Торнов в этот момент привел Блонди. Затем Хаазе и Торнов вместе с собакой скрылись в душевой, которая находилась в каких-то трех метрах от моего

Подписи Гитлера и Браун под свидетельством о браке

Раздался щелчок и пасть Блонди в этот момент захлопнулась. Гитлер выступил чуть вперед, на несколько секунд застыл. Затем он молча повернулся и скрылся в своей комнате. Запахло горьким миндалем.

В самом начале апреля пятерых щенков Блонди Торнов застрелил в саду наверху, после того, как была умерщвлена их мать. Я был уверен, если Гитлер решился убить свою любимицу, значит, все недолго продлится, и он скоро последует за ней.

Читайте другие заметки в разделе "Культура".