Год без Михаила Ульянова

Человечище такого калибра, каким был Михаил Ульянов, уже сам по себе талант. Вдвойне этот талант ценен, когда любим большим количеством людей. Так случилось, что Михаил Ульянов стал артистом, и его узнала одна шестая часть суши. «Правда.ру» приводит свидетельства людей, хорошо знавших Михаила Александровича при жизни. Все это люди с именем, а беседовал с ними бывший зять Ульянова писатель Сергей Марков.

Фото: Год без Михаила Ульянова

Год без Михаила Ульянова

С большинством из своих собеседников С. Марков разговаривал и брал интервью, когда Михаил Ульянов был еще жив. Писатель готовил книгу к 80-летию артиста. Книга «Михаил Ульянов в образе и жизни» вышла уже после смерти Ульянова.

Чингиз Айтматов

- Он и Цезаря, и Жукова, и Ричарда серьезно, глубоко, многозначно играл. Часто бывает, сидишь в зале, смотришь, актеры играют, а ты снисходительно как-то относишься, заканчивается спектакль, вышел – забыл. Ульянов – захватывал. Всегда вызывал огромный интерес и уважение. В нем всегда чувствовался какой-то континентальный и даже межконтинентальный масштаб. Сейчас, когда и литература, и театр утратили свою былую общественную значимость – особенно: большое видится на расстоянье.

Человек на все времена

Откуда происходит род Ульяновых, сам Михаил Александрович точно не знал. Может быть, переселились в Сибирь при Столыпине, «но, скорей всего, во времена еще Ивана Грозного, с казаками, завоевывавшими Сибирь». Актер говорил, что помнил своего одноногого деда, который потерял конечность не на Первой мировой войне и даже не на японской. «Он золотишником был, на Алдан золото ходил добывать, старателем, может, там ногу и потерял», - рассказывал Ульянов.

Галина Волчек

- Конечно, я Михаила Александровича знала всегда, еще задолго до того, как мы с ним познакомились. Но хорошо запомнила «Варшавскую мелодию», где они играли с Юлией Борисовой. Потрясающе они играли! Впоследствии для меня явилось очень важным, главным, может быть, в Михаиле Александровиче – его отношение к людям вообще и к партнерам в частности. Я думаю, каждая актриса, каждый актер мечтал о том, чтобы хоть раз побыть партнером Ульянова!

Роман Виктюк

- Недаром так сразу ушли Ефремов, он, Лавров… Потому что эти дети не востребованы временем. Бог смилостивился – за их великие подвиги, за то, что они вселяли в людей веру в жизнь. Он взял их, чтобы они не видели, до чего дойдет то искусство, которому они служили. Пришла пора чернухи, убийств, отчаяния, безверия… Когда я сказал Михаилу Александровичу про нашумевшую пьесу «Монолог вагины», он переспросил, наивно так, по-детски: «Монолог кого?» Я объяснил – он не поверил. Он так и не смог поверить в то, что наступило время, когда со сцены Театра, великого русского Театра, которому он отдал жизнь, заговорили половые органы.

Олег Басилашвили

- У меня ощущение, что с уходом Ульянова – одного из последних могикан театрального российского дела, как с уходом других его старших товарищей, рухнула та стена, которая охраняла нас всех от фальши, от лжи, от мздоимства, от угодничества. Это настоящий человек. Патриот своей страны.

Алексей Баталов

- Михаил был такой актер, который должен быть в этой культуре. Который может играть и Шекспира, и Достоевского, и Булгакова, и Вампилова, и Шукшина… Когда он играл, герой его казался совершенно живым человеком. Ни на сцене, ни в кино он не выделывался, казалось, он не использует никакие приемы, выразительные средства, а – живет!

Лев Дуров

- «Мы с тобой, Лёва, пахари», говорил мне Ульянов. И ещё, когда я, посмотрев «Мастера и Маргариту», позвонил ему на Пушкинскую и сказал, что его Понтий Пилат – это потрясающе, он ответил, помолчав, грустно так: «Спасибо тебе, Лёва. Мне давно никто не говорил хороших слов. Очень давно. Может, там скажут…»