«Русский Маркес» о Габриэле Гарсии Маркесе

В канун 80-летнего юбилея выдающегося колумбийского прозаика, лауреата Нобелевской премии 1982 года, «Правда.ру» взяла интервью у российского писателя Дмитрия Липскерова, которого некоторые критики называют «русским Маркесом».

Фото: «Русский Маркес» о Габриэле Гарсии Маркесе

- Я к Маркесу отношусь как к выдающемуся писателю современности. Это один из самых великих ныне живущих, дай Бог ему здоровья, писателей ХХ века. С ним некого рядом поставить из ныне здравствующих. По силе и мощи с Маркесом никто не сравнится. Может быть, разве что Сэлинджер, - сказал Дмитрий Липскеров.

- В чем по вашему заключается значение творчества Габриэля Гарсии Маркеса?

- Он сумел выйти от рамок национальной литературы и, как Гоголь, который из местечкового писателя превратился в русского классика, стал прозаиком общемирового звучания. Из национального гения Маркес вырос в мирового гения. Это самое важное.

- В отличие от понятной всем музыки для литературы требуются посредники. У вас есть претензии к переводу произведений Маркеса на русский?

- Нам всем крупно повезло. Когда Маркеса начинали переводить, еще существовал этот класс белой кости переводчиков. Возможно, они есть и сейчас, но они никому не нужны, потому что их труд слишком дорогой, а работают они медленно, хотя очень качественно.

- Наряду с Маркесом вы упомянули Сэлинджера, которого принято считать автором одной книги. У колумбийца известных произведений куда как больше.

- Не имеет значения сколько книг он написал. Архитектор, допустим, Вавилонской башни или «Паруса» в Дубае уже останется в веках только потому, что он это сделал. Кен Кизи написал только «Пролетая над гнездом кукушки» и всё. Маркес тоже выдал немного… Я слабо верю, что одну свою книгу он писал в течение 28 лет. Я верю в большую лень гениальных писателей. Как можно писать книгу на протяжении всей жизни? Меняется все: душа, вкусы, мировоззрение, принципы. Как можно писать книгу на протяжении всей жизни? Начиная с юношеского максимализма и заканчивая старческим ревизионизмом.

Дмитрий Липскеров

- Нобелевская премия всегда политически ангажированная. Составляющая политики здесь очень большая. Жюри премии всегда старается поддержать писателей, испытывающих трудности в своих странах. Я, конечно, не знаю, из каких соображений исходили академики при его награждении. Дай бог, чтобы это был чистый Маркес.

- Волшебная сила искусства все преодолела?

- Безусловно. Сила искусства безгранична. Все люди, и политики, и писатели – смертны, а произведения зачастую живут вечно. Существует много произведений искусства, авторы которых канули в Лету, а их творения живы.

- Писатель жив до тех пор, пока его произведения читают. Маркеса читают?

- Маркеса даже читают больше, чем кого-либо.

- А ведь он не простой писатель, не автор модных бестселлеров?

- Допустим, какой-нибудь Стивен Кинг пишет книгу, которая продается тиражом 500 тысяч экземпляров. А книга Маркеса, предположим, продается в год тиражом 100 тысяч. Хотя на самом деле гораздо больше. На протяжении 30 – 40 лет эти условные 100 тысяч остаются. В результате получается, что Маркес более коммерческий писатель в долгую прибыль, чем тот же Кинг.

- Вам приходилось видеть удачные экранизации произведений Маркеса?

- Маркеса невозможно экранизировать. В этом его прелесть. Это показатель того, что он большой писатель. Есть писатели, которые пишут визуальный ряд, и есть те, которые пишут то, о чем мыслят. Я не говорю, что один способ лучше другого. Можно еще привести пример. Есть такой писатель – Набоков. Не буду говорить банальное, что он пишет непонятно о чем. Но в его стилистике есть необыкновенная магия, когда хочется читать выстроенные им слова, строчки, страницы и книги. И тебе уже не важен их смысл, смысл догоняет потом. А сначала строка ласкает глаз. Как это можно экранизировать? Смысл экранизации в том, чтобы людям, которые не умеют читать, донести смысл литературного произведения, хоть частицу великих мыслей.