«Под Священной Звездой Вифлеема»

В день Рождества Христова в центральном музыкальном зале столице – Большом зале Консерватории имени П.И.Чайковского – состоялась премьера монументального вокально-симфонического произведения епископа Венского и Австрийского Илариона (Алфеева) «Рождественской оратории».

В прошедшем сезоне слушатели уже познакомились с его грандиозными «Страстями по Матфею», циклами «Литургии» и «Всенощного бдения». И вот – новое сочинение. Как это было и прежде на исполнение его сочинений – до отказа переполненный зал, особое возвышенное настроение слушателей, объединенных удивительным ощущением сопричастности к великим тайнам сего мира. А по окончании концерта – шквал оваций и море цветов.

Чтобы полностью осознать всю масштабность и высочайшее духовное значение произошедшего события, мне хотелось бы напомнить о том, что сам жанр духовной оратории не является только лишь разновидностью музыкальной формы, подобно симфонии, опере или балету. По своей сути он восходит к религиозному действу, средневековым литургическим драмам, в которых главное место занимает не иллюстрации тех или иных библейских событий, а их мистическое воспроизведение, заставляющее слушателей явиться их свидетелями и сопричастниками.

Так что «Рождественская оратория», так же как и «Страсти» – это, в первую очередь, литургическое действо, при исполнении которого зрители становятся его полноправными участниками и молитвенниками, концертный зал таинственно преображается в некое храмовое пространство, музыканты-исполнители – в церковных певчих, дирижер – в регента или кантора, а композитор предстает перед нами как священник, несущий Слово Божие посредством музыкальных звуков.

Уникальность исполнения «Рождественской оратории» епископа Илариона в том, что написана она священнослужителем, к тому же облеченным в высокий духовный сан, за дирижерским пультом – выдающийся и самобытный регент Алексей Пузаков, на сцене – наиболее известный сейчас церковный хор столицы: Хор Третьяковской галереи, великий русский артист Евгений Нестеренко, чей вклад в развитие и распространение русской духовной музыки трудно переоценить, обладающая поистине библейской внешностью и духовной глубиной Хибла Герзмава, ангелоподобный по звучанию хор московской капеллы мальчиков, хрустальной чистоты юношеский хор Училища при Московской Консерватории, и, наконец, прославленный Большой симфонический оркестр имени П.И.Чайковского, художественный руководитель которого Владимир Иванович Федосеев за многие годы работы создал сообщество музыкантов самого высокого духовного звучания.

Сцена Большого Зала едва смогла вместить такое количество исполнителей (их было около 250), а зал не смог вместить всех желающих услышать новое сочинение Владыки (билеты были распроданы задолго до концерта, и лишние билетики спрашивали на подступах к Консерватории). В зале было много воцерковленных людей, прихожанх многочисленных московских и подмосковных церквей, священнослужителей, монахов, но немало и известных представителей мира культуры – актеров, кинорежиссеров, музыкантов.

Подобного духовно-музыкального события еще не бывало в отечественной культуры, тем более что и «Рождественская оратория» – первая русская евангельская оратория, целиком написанная на подлинный канонический евангельский текст. Трепетно и возвышенно прозвучали слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, чье приветствие всем участникам концерта и собравшимся в Зале было оглашено со сцены представителем Его Святейшества.

Чрезвычайно интересна и во многом уникальна личность композитора, благодаря которому и свершилось столь выдающееся событие нашей духовной жизни. В истории музыкальной культуры совсем немного примеров, когда композитор носил духовный сан: Антонио Вивальди был прозван «рыжым священником», Ференц Лист принял сан аббата. Епископ Иларион получил профессиональное композиторское образование в Московской специальной музыкальной школе имени Гнесиных и Московской Консерватории.

По окончании службы в армии он, Божьим промышлением, встает на путь духовного служения, работает в области богословия, становится одним из самых известных и молодых епископов, в руках которых сосредоточено ответственное и непростое управление двумя зарубежными епархиями Русской Православной Церкви. И вот, после почти двадцати лет музыкального молчания (подобно Дж.Верди, написавшему свой знаменитый «Реквием» после длительного безмолствования), он создает подряд сразу несколько объемных произведений, ставших знаковыми в истории отечественной музыки,в том числе первые русские «Страсти по Матфею», первую русскую «Рождественскую ораторию». С чем же связано такое, на первый взгляд неожиданное обращение к музыкальному творчеству?

На наш взгляд, музыкальная деятельность Владыки Илариона является прямым продолжением и дополнением его пастырского и миссионерского служения, направленного на всемерное распространение Слова Божия, несения его людям всеми доступными ему средствами. Для меня несомненно, что музыкальная проповедь Евангелия есть прямая обязанность священника, владеющего средствами музыкального выражения духовных идей.

Высокий сан Владыки Илариона в соответствие с его музыкальным творческим потенциалом призывает его к созданию подобающих по масштабу проповеднических музыкальных творений. И если в своих богословских трудах, Владыка приближается к традициям русской религиозной философии начала ХХ века, связанным с именами Бердяева, Лосского и Флоренского, то в своих музыкальных работах он обращается к стилистике и эстетике Новой Московской Синодальной школы, к именам Кастальского, Чеснокова, Гречанинова и, конечно же, Рахманинова.

Это проявляется и в опоре на древние пласты национального певческого искусства, знаменного распева, и в утонченном сочетании интонаций русских народных песен, духовных стихов со всем богатейшим потенциалом мировой музыкальной культуры, смысловыми и образными аллюзиями баховской музыкальной стихии. Да и сам жанр ораториальной мистерии – открытие именно Московской Синодальной школы.

Как и написанные ранее «Страсти по Матфею», «Рождественская оратория» епископа Илариона – произведение оригинальное и новаторское. Обе оратории, как мне представляется, лягут в основу целого нового направления в нашей музыкальной культуре. В то же время музыка епископа Илариона находится в русле современной отечественной духовной традиции, с поисками нового стиля, который бы соответствовал богатому разнообразному слуховому опыту нынешнего слушателя. Сегодня, когда в продолжении традиций классиков - синодалов начала ХХ века создано большое количество прекрасных духовных произведений (приходят на память имена В.Лебедева, В.Довганя – учителя Владыки Илариона, В.Дъяченко, А.Киселева, А.Микиты и многих других современных отечественных композиторов), творчество епископа Илариона представляется как высокое пастырское благословение на продолжение нашего дальнейшего пути по воплощению Слова Божьего в музыке и проповедь его всему миру. (Кстати «Рождественская оратория» недавно с грандиозным успехом прозвучала в Бостоне, Нью-Йорке и Вашингтоне – это был поистине триумф отечественного искусства).

Высота духовной планки, поставленной в своих произведениях Владыкой, должна служить мерилом и отправной точкой для последующего духовного восхождения.

Редким по гармонии явлением духовно-музыкальной жизни представляется содружество двух замечательных творческих личностей: регента Хора Третьяковской Галереи, заслуженного артиста России Алексея Пузакова и епископа Илариона. Примерами подобного взаимопонимания и духовного взаимопроникновения являлись содружества Свиридова с Юрловым или Кастальского с Синодальным хором, что всегда было залогом появления эпохальных явлений культуры.

Сам Хор Третьяковской Галереи уникален в первую очередь тем, что его пение представляется не самоцелью, а средством воплощения Слова Божьего, к чему постоянно призывает его художественный руководитель, и в результате чего сама манера и стилистика звуковой образности носит поистине неземной ангелоподобный характер. Этому соответствует и одухотворенное звучание Большого симфонического оркестра, который в соответствие с русскими симфоническими традициями трактуется как огромный многокрасочный инструментальный хор.

Я думаю, что многие присутствующие в зале были охвачены мистическим чувством присутствия в этот вечер рядом с ними Самого Святого Духа, воочию видели таинство Боговоплощения, сопереживали и сорадовались Спасительному Чуду, поклонялись вместе с пастухами Святому Богомладенцу, вослед за Священной Звездой спешили вместе с волхвами к Его колыбели, видели склоненную над ней Святую Деву, слышали неземной хор ангелов, славящих чудо Боговоплощения, и, наконец, сами присоединили сердца свои к этому ликующему и восторженному гимну: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение!».

Так пусть же наши души не покидает эта священная радость Рождественского чуда, возможность сопричастия к которому была дана нам в этот памятный вечер!