Второе лицо руководителя «Штази»

На днях исполнилось бы 85 лет легендарному разведчику Маркусу (Мише) Вольфу. Глава одной из самых успешных разведок мира был сыном немецкого драматурга Фридриха Вольфа и впоследствии сам стал писателем. На Западе его называли «человеком без лица», так же были озаглавлены напечатанные в США мемуары Вольфа. На самом деле у Вольфа оказывается было, как минимум, два лица.

Фото: Второе лицо руководителя «Штази»

«Нельзя бездумно делать одних носителями добра, а других злодеями, оценивая их только позитивно или только негативно. Как те, так и другие меняются в зависимости от исторических обстоятельств, от характера общества, поколения и от существующих в это время взглядов», - эти слова японского философа Дайсаку Икеда цитирует в своей книге Маркус Вольф. Умный и наблюдательный человек, Вольф видел не черно-белый мир, а людей, населяющих его, не делил, как героев голливудских боевиков, на «хороших» и «плохих» парней.

Некоторые зарубежные исследователи пытались привязать его карьеру к сталинским репрессиям. Но даже такой критик советской модели как Джон Кёлер в своей истории «Штази» писал про школьные годы будущего руководителя спецслужб ГДР: «Утверждают, что еще учеником он завязал связи с ГПУ и доносил на своих учителей. В период сталинских чисток 1936-1938 гг. несколько учителей, мужчин и женщин, были арестованы и бесследно исчезли в трудовых лагерях. Однако с полной уверенностью говорить о том, что эти аресты были результатом деятельности юного Вольфа, нельзя».

Глубокими рубцами в своей биографии Вольф считал свою причастность к тайным сторонам холодной войны и опыт злоупотребления властью, совершавшегося во имя социализма. Он осознавал политическую и моральную ответственность за многое происходившее на протяжении 40-летнего существования Восточной Германии. Однако в чем он видел свою главную ответственность - так и осталось тайной этого человека. В своих книгах им сделан лишь намек, абрис душевного состояния.

Отчасти это было связано с его работой, точнее с тем, что он сам охарактеризовал, как «бессмыслицу спецслужб». Их акции напоминали игры детей в ковбоев и индейцев: агенты КГБ следят за агентами ЦРУ, которые вместе с западногерманской БНД, израильской Моссад или британской МИ-5 выслеживают агентов КГБ и борются с ними.

Вопрос о смысле разведывательной деятельности приходил в голову Вольфа не только после падения Берлинской стены. «В дискуссиях о секретных службах наряду с вопросом: cui bono? (кому выгодно?) возникает и вопрос: а нужны ли они вообще? При этом речь идет не только об аппарате, армии поглощают во много раз больше миллиардов. Однако почти все производимые в НАТО бумаги с грифами «особой важности» и «совершенно секретно», которые мы добывали ценой огромных усилий и средств, при ближайшем рассмотрении годятся лишь для употребления в укромном местечке», - так написал в своей записной книжке Вольф еще в 1974 году.

Всю ответственность Вольф переносит на политиков, от которых зависит принятие тех или иных решений. Из бесстрастного мемуариста Маркус Вольф превращается в писателя-философа. Литературный дар руководителя «Штази» сказался в его оценке стихотворений Андропова. Великолепно говоривший по-русски, Миша Вольф сдержанно отозвался о «неплохих, довольно грустных и романтических, в духе Пушкина и Лермонтова» виршах шефа КГБ. К личности Андропова он относился, по собственному признанию, слишком его идеализируя. Будучи почитателем Юрия Владимировича, как разведчика и человека, Вольф не сумел скрыть своего критического отношения к нему, особенно из-за жесткого отношения Андропова к диссидентам.

Друг Советского Союза, руководитель разведки, которая по мнению коллег-противников, была самой лучшей, но проиграла эндшпиль, оказался прекрасным литератором. Помимо мемуаров о разведке, его перу принадлежит увлекательная книга о чудесах русской кухни. Это тем более удивительно, что разведчику язык нужен для того, чтобы скрывать свои мысли, а писателю, наоборот, чтобы вывернуть свой внутренний мир наизнанку. «Разведка – это такая деликатная вещь, когда не раскрывают душу друг перед другом», - сказал автору этих строк Евгений Примаков, рассказывая о своем друге Мише Вольфе.