"Утописта" Стоппарда Россия не приняла

"Самая ожидаемая премьера" сезона - постановка трилогии Тома Стоппарда "Берег утопии" в Российском академическом молодёжном театре (РАМТ) - обернулась неожиданным провалом. Ни зрительского ажиотажа, ни широкой общественной дискуссии вокруг неё так и не возникло. Почему?

Целый год "Берег утопии" вовсю пиарился Федеральным агентством по культуре и кинематографии и Британским советом как крупнейшее событие в российской не только театральной, но и интеллектуальной жизни. Да и сэр Том Стоппард - фигура в мире современной драматургии культовая и предельно раскрученная. Хотя, на наш взгляд, господин Стоппард мог бы быть и поскромнее - среди его многочисленных пьес до сих пор так и остаётся непревзойдённым давний опус "Розенкранц и Гильденстерн" мертвы, хотя на фоне метафизических шедевров позднего Беккета она выглядит достаточно наивной.

Трилогии "Берег утопии", состоящей из пьес "Путешествие", "Кораблекрушение" и "Выброшенные на берег" Стоппард уделил особое внимание. В них он обратился к жизни и идейной эволюции российских мыслителей и политических деятелей века позапрошлого - Герцена, Бакунина, Белинского, Чаадаева, Аксакова и так далее. Мнение историков и литературоведов однозначны - работая над "Берегом утопии", Стоппард перелопатил кучу первоисточников, мемуарной литературы, серьёзных исторических исследований. Да и в чисто литературном отношении, судя даже по русскому переводу, английский мэтр показал себя высочайшим профессионалом - от многих фрагментов его опуса, изданного отдельной книгой, испытываешь настоящее, как говорил Ролан Барт, удовольствие от текста.

И всё же постановка "Берега утопии" настоящей и долгоиграющей сенсацией не стала, несмотря на усиленные попытки организовать дискуссии и "жаркие споры". Дело думается здесь не в странном решении показывать все три спектакля в один день - это практически с небольшими перерывами 10 часов! Хотя с точки зрения основ физиологии и просто здравого смысла такое решение лучшим признать трудно.

Москва стала третьим городом в мире, где "Берег утопии" был поставлен на сцене. До этого были Лондон и легендарный Бродвей - в последней постановке был занят даже бывший муж Умы Турман Этан Хоук. Главный режиссёр РАМТа Алексей Бородин привлёк к российской постановке лучшие силы своего театра, а в роли Натали Герцен выступает любимица публики Нелли Уварова. Но все старания так и не превратили "утопические" изыскания Стоппарда в значимое общественное событие.

Причина тут, на наш взгляд, проста и ясна. Стоппард обратился к персонам российской интеллектуальной истории, чьи взгляды сегодня выглядят полностью обанкротившимися. С огромной и умело поданной симпатией английский драматург представляет нам людей, которые, несмотря на все передряги и метаморфозы их идейных блужданий, видели спасение России в создании революционного движения в духе цивилизованной Европы. И бежали, как Герцен и Бакунин, из "немытой России" в Англию и Швейцарию, чтобы оттуда строить свои утопии преобразования родной страны, которую они, как показала история, мало понимали.

Том Стоппард, видимо, даже не задумался над простым вопросом - кто из персонажей его трилогии востребован, актуален в современной России? На кого ссылаются в интеллектуальных баталиях наших дней? Книги Герцена сегодня практически не выпускаются, его вульгарный материализм, изложенный в "Письмах об изучении природы", вызывает лишь улыбку. "Неистовый Виссарион" занял то место, которое он заслуживает, - одного из выдающихся литературных критиков 30-40-х годов позапрошлого века, не более. Его полубезумное "Письмо к Гоголю", которое в советские времена школьников заставляли выучивать наизусть, уступило дорогу той книге, против которой оно было направлено, - парадоксальным "Выбранным местам из переписки с друзьями" Гоголя, глубины которых до конца ещё не поняты и не интерпретированы.

Пожалуй, только отдельные мысли Бакунина всплывают во время нынешних геополитческих споров. Но это вовсе не его анархические иллюзии, а, к примеру, те пассажи из "Государственности и анархии", в которых Бакунин прогнозирует угрозу сибирским просторам России со стороны тогда ещё 400-миллионного Китая.

Как показалось из многочисленных интервью Стоппарда и личного общения с ним во время первой пресс-конференции в РИА "Новости", мэтр драматургии, как и его герои, находится в плену механистического взгляда на историю как борьбу различных социальных и национальных групп. Стоппард признался, что слабо знаком с революционным переворотом, произведённым великим швейцарским философом и психологом Карлом Густавом Юнгом. А ведь именно учение Юнга о решающей роли коллективного бессознательного объясняет настоящую динамику войн и революций, а также такого феноменов ХХ века как фашизм и тоталитаризм.
Что интересно, после двух мировых войн и Хиросимы самые глубокие умы человечества пришли к выводу не только об отсутствии в мировой истории какого-либо смысла, но и о единственном пути спасения через индивидуальную трансформацию личности. Великий опыт ещё только открываемой западной цивилизацией восточной философии определяет вопрос кардинального изменения сознания как основной.

Удивительно, но Том Стоппард не захотел дискутировать о другой социальной утопии, созданной его соотечественником Олдосом Хаксли, хотя она гораздо более значима и востребована, нежели политические сочинения Герцена, Бакунина и Белинского. Хаксли мы открыли для себя двадцать лет назад, когда вышел перевод его знаменитого романа "О, дивный новый мир!"

Сейчас российским интеллектуалам стали доступны и переводы главной книги Хаксли - психоделической утопии "Остров", его эссе "Двери восприятия". Именно они сегодня - в эпицентре жарких споров о будущем человечества, причём не только в России, но и во всём цивилизованном мире.

Мы далеки от высказывающегося некоторыми критиками мнения, что Стоппард обратился к фигуре Герцена и его окружения не просто так. Дескать, можно усмотреть, в том числе и в интервью драматурга, параллели между Искандером и всем известным нынешним "лондонским сидельцем". Хотя чрезмерно активная и пафосная поддержка проекта "Берег утопии" Британским советом наводит на мысль, что в таких параллелях есть резон.

И всё же именно поверхностность, заданность и определённая ангажированность трилогии Стоппарда привели к её провалу на российской сцене. Довольно забавно читать утверждение Алексея Бородина о том, что "Том Стоппард в ХХ веке - великий драматург номер один". Вообще то давно признано, что величайшими драматургами ХХ века являются Чехов и Беккет. Чьи, казалось бы, наизусть знакомые, пьесы вновь и вновь погружают нас в такие бездонные глубины смыслов и метафизических откровений, куда Стоппард пока так и не добрался.