Отец Козьмы Пруткова – первый перформансист

В плеяде пишущих графов Толстых – первым по времени оказался граф Алексей Константинович - известный поэт и драматург. Автор исторического романа «Князь Серебряный», драматической поэмы «Дон-Жуан», мистического рассказа «Упырь», известного из школьных хрестоматий стихотворения «Колокольчики мои» - он более всего популярен, как один из создателей бессмертного образа Козьмы Пруткова. Кто поверит, что его «отцу» исполнилось аж 190 лет?!

Фото: Отец Козьмы Пруткова – первый перформансист

Когда Алеша родился, на дворе стояло еще лето (24 августа 1817 г.), и только через век мы будем отмечать его день рождения 5 сентября. А тем летом в Петербурге воспитанница графа А.К. Разумовского, красавица Анна Алексеевна Перовская, родила графу Константину Петровичу Толстому сына. Супруги вскоре расстались, и 6-недельный отпрыск дворянского рода был увезен в Малороссию матерью и дядей со стороны матери, Алексеем Алексеевичем Перовским, бывшим позднее попечителем Харьковского университета и известным в русской литературе под псевдонимом Антона Погорельского. Лишь в возрасте нынешнего первоклашки будущий русский писатель вновь оказался в Северной Пальмире. Там же при посредстве друга Перовского - Василия Жуковского - мальчик был представлен своему одногодке 8-летнему наследнику, впоследствии императору Александру II . Он стал товарищем детских игр будущего Царя-Освободителя. Их знакомство продолжались в течение всей жизни Толстого.

Так, волею судьбы, впитал в себя Алексей Толстой воздух окраины Российской империи и великосветскую атмосферу. Неплохая закваска для знания жизни. В сатирическом «Очерке русской истории от Гостомысла до Тимашева» в стихотворной форме сольются обе стихии. В результате читатель прочтет краткую и чеканную характеристику политики Екатерины II : « Madame , при вас на диво порядок процветает, - писали ей учтиво Вольтер и Дидерот, - лишь надобно народу, которому вы мать, скорее дать свободу, скорей свободу дать». Она им возразила: « Messieurs , vous me comblez », и тотчас прикрепила украинцев к земле».

С детства побуждаемый к писанию своим даром и дядей, он удостоился чести сидеть на коленях великого Гёте. Его первыми литературными опытами, которым он сам не придавал большого значения, восхищался критик Белинский. Фортуна благоволила к Толстому, наградив его еще и отменным здоровьем. Шутя, он разгибал подковы и свертывал пальцами винтообразно зубцы вилок. Из творческих людей такой недюженной силушкой отличались лишь Гиляровский и Шаляпин. Психиатры давно заметили, что хороший стул способствует здоровому творчеству. В его творчестве нет желчи и болезненности, столь характерных для «вырожденческого искусства» (термин Макса Нордау) конца 19 столетия. Только в середине 1860-х годов у Алексея Константиновича возникли проблемы со здоровьем.

Может сочетание всех благоприятных факторов и привели его к мысли создать первый русский перформанс. Безусловно, так этот жанр тогда никто не определял. Скорее, Алексей Толстой и его двоюродные братья - Алексей и Владимир Жемчужниковы, могли давать дефиниции своему герою по-французски или по-итальянски. Не важно как определить Козьму Пруткова. Главное, он был создан. Добавим, что свою руку в его создание внесли и другие Жемчужниковы - Александр и Лев (он вместе с художниками Бейдеманом и Лагорио изобразил Пруткова), а также поэт Петр Ершов, автор знаменитого «Конька-горбунка». Представьте себе творческий союз, состоящий из Ильфа-Петрова вкупе с Кукрыниксами. Непростое дело быть первыми.

Непростым получился и чиновник-поэт Прутков. Внешняя форма – балаган, а внутри крутят серьезное кино. Анекдотов о розыгрышах, которые устраивали братья в чиновном Петербурге, множество. Однажды один из них, облачившись в мундир флигель-адъютанта, то есть офицера императорской свиты, объехал ночью петербургских архитекторов, передавая якобы повеление Николая I явиться наутро во дворец в связи с тем, что Исаакиевский собор провалился под землю. Император к шутке отнесся с прямолинейностью военного служаки. Помимо отсутствия чувства юмора, у государя были плохие воспоминания об этом месте. В начале его царствования у строящегося храма собрались бунтовщики-декабристы.

Со временем юношеский «прикол» развился из простой литературной мистификации в философскую притчу о жизни. Это сатира на неистребимую породу российского бюрократа, на бюрократическое мышление. В «лирике» директора Пробирной Палатки можно найти пародию на литературные формы и средства, которые стали банальными и воспринимаются читателями без эстетических переживаний, а мысли - как род ходячей морали, унылого назидания. Живым классиком продолжаем восхищаться, сожалея, что за десятилетия человек так мало изменился к лучшему.