Граница между миром людей и духов

Специалисты по истории религии и культуры часто сталкиваются с явлениями аналогий: иногда религиозные символы из разных регионов мира, заведомо не связанные между собой, характеризуются схожими элементами.

Примером такого неожиданного сходства отдельных элементов в корне отличающихся духовных традиций могут служить изображения рек, которые присутствовали как в шаманском чуме эвенков, так и в византийском православном храме. В восточно-христианском и в эвенкийском ритуалах реки имели близкое символическое значение границы между видимым и невидимым мирами.

Мистическая река включена в герб Эвенкийского автономного округа: “По горизонтальной оси бубна с востока на запад - от восхода солнца и до заката - протекает река, которая, как верят эвенки, соединяет мир живых людей и их предков, прошлое и настоящее. Бубен шамана служит средством переправы по этой реке, соединяя своей музыкой прошлое, настоящее и будущее. В центре изображена белая гагара”.

Мольбище, состоявшее из чума с восточной и западной галереями, эвенки толковали как остров на середине “водяной реки-дороги”. В ходе камлания шаман перемещался по главной реке и ее притокам. Для защиты реки жизни от злых духов в воде несли караульную службу деревянные рыбы, сверху реку патрулировали птицы, а истоки и устье охраняли скульптуры медведей, мамонтов, оленей и другие языческие идолы. Защита реки была особенно интенсивной со стороны западной галереи чума, которая ассоциировалась с нижним миром.

В статье “Шаманский чум эвенков (к истории открытия)” Михаил Баташев , научный сотрудник Красноярского краеведческого музея, пишет: “Значимая деталь, отмеченная участниками экспедиции 1921 года, но не зафиксированная последующими исследователями, относится к устройству шаманского чума у устья реки Фитили.

Привожу описание этого сооружения: "От входа в юрту к задней ее стене была прорыта неглубокая канавка, сверху прикрытая стволами молодых, не очищенных от коры деревьев с оставленными при них комлями, которые, все почти, были обращены к выходу из юрты. Под этим прикрытием находилось большое количество деревянных изображений рыб, под которыми лежали небольшие группы вырезанных также из деревянных драночек изображений птиц... Влево от главной канавки, близ кострища, отходила другая небольшая канавка. Обе канавки изображают реку с притоком. В притоке-канавке найдены аналогичные же изображения рыбок и птичек. Всего в центральной канавке чума было найдено 96 фигурок рыб шести различных типов и 49 изображений птиц двенадцати типов, а в канавке-притоке - 13 рыб четырех типов и 17 птиц семи типов”.

Шаманский чум являлся моделью мира, где реки обозначали линии-маршруры, а восточная и западная галереи понимались как мосты-переходы в верхний и нижний миры.

В древних могильниках водная преграда символизировала границу между миром людей и потусторонним миром и именно это представление обусловило традицию устраивать могильники на островах. В других случаях функцию "границы миров" выполнял ров вокруг кургана или капища. Старший научный сотрудник Института археологии Александр Смирнов отмечает, что устройство курганного комплекса подчинялось своим канонам, кроме самой насыпи обязательным элементом был ров, окружающий ее. В некоторых случаях вокруг кургана прослежены следы еще и обваловки рва, который служил границей между миром мертвых и миром живых.

"Реки", отделяющие загробный мир от обыденного, упоминаются в чукотской сказке "Оленевод и его дочь". Когда единственная дочь старика-оленевода заболела и умерла, пять из ее душ-оболочек скитались в тундре, постепенно превращаясь в "келе" (призраков).

Старик услышал голос призрака и перекинул "келе" "мост" через "реку": "Когда пришла, видит: вокруг яранги большая река бурлит, нельзя к двери пробраться. Плачет старик, вдруг слышит: дочерин голос его зовет. Обрадовался старик, а жена говорит: Зря ты радуешься, не она ведь это! Нет, она! - сказал старик. - Ой, ты вернулась, дочка! Иди в дом! - Как же я зайду? Как перейду реку? А в действительности-то никакой реки не было. Вышел старик отец и сделал как бы переход через реку. Потом сказал девушке: - Вот здесь иди! Вошла девушка..." В итоге люди едва спаслись, а призрак уничтожил стадо оленей.

Вопрос о правомерности и корректности сравнения шаманского чума эвенков с храмовыми постройками остается предметом научной дискуссии. Отдельные особенности устройства шаманских чумов, связанные с космологическими представлениями их

создателей, могут указывать на влияние восточного христианства. Первые контакты предков эвенков с восточно-христианской цивилизацией датируются средневековым периодом.

Реки, изображавшиеся на полах православных соборов, являлись литургическими ориентирами в сакральном пространстве храма, включавшем алтарь, неф и нартекс. По толкованиям святых отцов переход архиерея от амвона к западным вратам храма символизирует сошествие Христа с небес на землю, а движение с запада на восток соответствует Преображению и Вознесению.

В начале богослужения православный иерарх изображает явление Спасителя на Иордане, стоя на реках, изображенных на полу храма, - учил Феодор Андидский, называя “реками” четыре полосы из темно-зеленого мрамора на полу храма Святой Софии в Константинополе. О Крещении Христе в Иордане в православном богослужении говорится: “Ты Иорданские струи освятил еси и главы тамо гнездящихся сокрушил еси змиев” (молитва на великом освящении воды).

Полосы-потамионы, отмечавшие места остановок священнослужителей и границы для определенных категорий молящихся, упоминаются в византийских и древнерусских богослужебных книгах. "Реки шли параллельно солее, от южной стены храма к северной, и обозначали в помосте место, на котором священнослужащие, направлявшиеся, например, в день новолетия, из алтаря с литанией на площадь, должны были делать первую остановку.

Для других, а именно известных степеней кающихся и оглашенных, реки служили пределами, далее которых им, как неполноправным членам церковного собрания, не позволено было переступать" .

Река в предалтарной части Константинопольской Софии повторяла сложный контур солеи. Литургический комментарий, носящий имя Патриарха Иерусалимского Софрония, отождествляет амвон и солею с “огненной рекой”, напоминающей огненную реку Самбатион из ветхозаветных легенд. В апокрифическом “Хождении Зосимы к рахманам” Земля Обетованная находится за непроходимой рекой. В “Слове о видении святого апостола Павла” загробные обители различных групп праведников и грешников размещены в соответствии с расположением рек (В.В.Мильков, Древнерусские апокрифы, Санкт-Петербург, 1999).

Большой орлец (ковер для епископских хиротоний - (от греч. рукоположение; богослужение, во время которого совершается таинство священства - поставление в священнослужители - ред. ), описание которого приводится в книге “Таинственный смысл символических священнодействий”, включал изображения орла, укрепленного города и трех рек.

О символике большого орлеца, в частности, говорится: “Три реки, представленные на ковре посвящения, соответствуют невидимому, тройственному учительству епископа: примером, увещеванием и повелением. Подобно “возвышению вод многих” (Псалом 92. 3-4) и поучения уподобляются речным устремлениям, возвеселяющим град Божий (Исайи 48. 18)”.

На полу храма Святой Софии в Константинополе сохранились четыре изображения рек из темно-зеленого мрамора. Древние чины исповедания православной веры при архиерейской хиротонии предписывали вводимому через западные врата избраннику проходить три реки. Так как при совершении чина исповедания веры в Святой Софии четвертая река соответствовала солее за тронами участвовавших в хиротонии иерархов, то и на большом орлеце Русской Православной Церкви по описанию 1906 года были изображены три реки, а не четыре.

В XIV-XVII веках в Греции и в России при архиерейской хиротонии реки, город и орла рисовали красками или мелом на хартии или прямо на полу храма: “Избранный во епископа, прошедши три реки, начертанные на полу мелом и означающие дар учительства, к которому он призван, останавливается над городом, также нарисованным и означающим его епископию; а на верху города подобным же образом начертывается орел, означающий чистоту, православие и высоту богословия” (Св. Симеон Солунский, Разговор о священнодействиях и таинствах церковных, гл. 168).

Изображения орла и четырех райских рек в сочетании с архитектурными знаками священных городов Иерусалима и Вифлеема в 1999 году были обнаружены археологами, проводившими раскопки на месте византийского храма в честь Святых Мучеников в поселке Тайибат аль-Имам между городами Хама (Епифания) и Халеб (Алеппо) в Сирии. Украшавшая пол храма мозаика V века уникальна, так как содержит символы большого орлеца.

Орел с распростертыми крыльями возвышается над горой, из которой вытекают райские реки.Спешащие к рекам вечной жизни олени иллюстрируют слова псалма: “Как олени спешат на источники вод, так желает душа моя к Богу” (Пс. 41). Изображения рек, рыб и

водоплавающих птиц символизируют апостольскую проповедь Евангелия.

Орел на горе соотнесен с литургическим образом Агнца на престоле. Особенность сирийской мозаики состоит в изображении Иерусалима и Вифлеема на полу, а не на стенах храма. При этом, в отличие от архиерейского орлеца, в напольной мозаике изображения Святого Града размещены над орлом и райскими реками (A. Zaqzuq - M. Piccirillo, The mosaic floor of the Church of the Holy Martyrs at Tayibat al-Imam - Hamah, in Central Syria, Studium Biblicum Franciscanum, Liber Annuus XLIX - 1999).

Чин наречения, исповедания и хиротонии архиерейской, соответствующий современной практике Русской Православной Церкви, определяет иконографию большого орлеца: “Cреди же церкве, близ амвона, на помосте церковнем, полагается изображение орла единоглавна, крыла простерта имуща, на ногах право стояща, под ногами же его град со забралы и столпами, орлу же яко наступившу на столпы оны”.

Изображения рек не являются обязательным элементом церковной традиции, зафиксированной действующим Чиновником архиерейского священнослужения. Однако, интерпретация мозаик пола византийского храма в Тайибат аль-Имам приводит к предположению, что композиция, объединившая орла, реки и город, была известна в V веке.

Юрий Клиценко