Капустник как свидетельство рождения театра

Новый театр под руководством Эдуарда Боякова творит собственную биографию.

Родившись в сентябре 2022 года и выпустив иммерсивный спектакль "Лубянский гример", первую и пока единственную премьеру в конце ноября, уже успевшую стать хитом сезона, Новый театр обживает свой дом — усадьбу Салтыковых-Чертковых на Мясницкой улице. И шаг за шагом выстраивает свою жизнь.

На святочную неделю артисты и весь коллектив Нового театра устроили праздник — внутренний, без посторонних, чисто для себя. Даже родственников и членов семей не звали. Это был удивительный иммерсивный капустник, в котором артисты и сотрудники театра буквально изумляли своих коллег, выступив в совершенно новом и неожиданном качестве. Потом, конечно, пили чай с пирогами, танцевали, пели — святочное гуляние, начавшееся после спектакля, затянулось до глубокой ночи.

Получив из Нового театра эту инсайдерскую информацию, редакция Pravda.Ru задумалась: что же такое "жизнь театра"?

Жизнь театра — это не только репетиции, изготовление реквизита, пошив и примерка костюмов, грим, монтировка декораций, продажа билетов, прием зрителей… Это еще и внутренняя "личная жизнь"… Да, у театра, как у живого организма, должна быть личная жизнь — во всяком случае, это является одной из традиций русского театра, который строился его реформаторами К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко как "театр-дом".

На эту тему в последние десятилетия кто только ни высказывался — в том числе, весьма иронично. И в противовес театру-дому прогрессивные деятели культуры, идущие в ногу со временем, выдвигают вполне реалистичную концепцию "театра-отеля", в котором артист или режиссер пребывает временно, а затем охотно меняет локацию — команду, партнеров, гримеров, помрежей… Это называется "проектный театр", который давно доказал свою эффективность в мировом театральном пространстве. Есть такие театры и в России — они вполне успешны и существуют параллельно с форматом, в котором группа единомышленников объединяется вокруг своего лидера и обрастает инфраструктурой — творческой, технической, и, в конце концов, человеческой.

Театральный капустник — одно из проявлений такой инфраструктуры. Утвердившийся в начале ХХ века в недрах, естественно, МХАТа, этот жанр — ироничный, пародийный, сатирический, злободневный, импровизационный — оказался вполне конвертируемым и коммерческим. Уже в 1910 году билеты на МХАТовские капустники стали продавать. Купить их было почти невозможно — слухи среди театралов распространились мгновенно. Традиция стала развиваться. Актеры МХАТа выдавали свои остроумные скетчи на самые злободневные темы. Но прежде всего, обыгрывалась внутритеатральная кухня, понятная лишь своим, а также доступная ближнему кругу истинных знатоков театра. Вот как описывает один из таких капустников поэт, сатирик, переводчик Абрам Маркович Арго в своих мемуарах "Своими газами":

"…на переднем плане сидели в полном благодушестве Константин Сергеевич (Станиславский — ред.) и Владимир Иванович (Немирович-Данченко — ред.). Сидели и чай на примусе разогревали.

Станиславского с замечательным сходством изображал артист Художественного театра Истрин, Немировича-Данченко — блестяще имитировал прекрасный артист МХАТа Азарин.

Один из репризов был таков. Кто-то из артистов изображал режиссера Музыкального театра И. А. Донатова, который носил большую окладистую бороду.

Истрин — Станиславский спрашивал, указывая на него:

— Это… Это кто такой?

Немирович — Азарин отвечал, поглаживая свою бородку:

— Известный режиссер по фамилии Донатов.

Истрин, с присущей Станиславскому гомерической рассеянностью, говорил, глядя Немировичу — Азарину в лицо:

— Режиссер? С бородой? Не верю. Режиссеров с бородой не бывает!"

Зал падал от смеха. Потому что у Немировича-Данченко как раз-таки была борода.

В мемуарной литературе много описаний капустников — не только МХАТовских. Традицию подхватили и другие поколения — известны великолепные капустники "Современника", театра на Таганке…

Возможно ли это в проектном театре? При всем уважении к этой форме театральной деятельности надо признать: нет. Просто потому, что не будет мотивации для его создания.

В святочную ночь на сцене Нового театра молодые артисты Эдуард Йоонас и Артем Орлов дерзко, бесстрашно, остроумно и очень талантливо спародировали художественного руководителя театра Эдуарда Боякова и режиссера Валентина Клементьева. Мало того, что они достигли внешнего сходства, им удалось подметить и по-доброму поиронизировать над манерой худрука и режиссера. Остальные актеры прекрасно включились в юмористический скетч, в котором при всей остроте и эксцентричности, читались любовь и уважение к мэтрам.

Для Эдуарда Боякова капустник оказался полной неожиданностью — по содержанию. А по форме — пожалуй, это именно то, к чему стремится создатель Нового театра: при том, что именно ему принадлежит заслуга внедрения самых прогрессивных и инновационных форм театральной деятельности, в том числе, проектного театра, Эдуард Бояков сегодня стремится создать театр-дом, в котором артисты объединены не только работой над спектаклем, но единым мировоззрением, отношением к жизни, морали, ценностям и приоритетам. И даже развлечениями!