Медаль "Золотой Витязь" вручили родной сестре режиссёра Андрея Тарковского

Имя Андрея Тарковского известно всему миру. Это невероятно талантливый режиссёр, для которого кино было смыслом жизни. Он снял всего семь шедевров, но они навсегда вошли в Золотой фонд отечественного кинематографа. В этом году отмечается 90-летие со дня его рождения.

У Андрея Арсеньевича Тарковского была большая семья, которая сегодня бережно хранит его творческое наследие. В октябре в Москве в Издательском совете Русской православной церкви состоялся XIII Международный Славянский литературный форум "Золотой Витязь", в рамках которого прошли круглый стол и церемония награждения победителей.

Золотая медаль "Золотой Витязь" 2022 года имени А. С. Пушкина "За выдающийся вклад в литературу" была вручена писателю, редактору, критику Марине Тарковской, родной сестре режиссёра. Но в этот раз Марина Арсеньева приехать не смогла, награду получила её дочь Екатерина Тарковская.

— Екатерина, разрешите поздравить Вас с наградой!
— Моя мама много лет посвятила себя литературной деятельности, поэтому я думаю, что она по праву заслужила награду от Николая Петровича Бурляева. Наша семья очень благодарна "Золотому Витязю", и мы желаем этому форуму дальнейшего процветания. Ещё мне очень понравилось, что к таким культурным событиям привлекаются кадеты, такие красивые девочки и мальчики, я рада, что молодёжь не осталась в стороне от литературы. Мне кажется, если на мероприятии не присутствует молодёжь, то тогда оно не имеет смысла. Всё, что мы делаем: все обсуждения, дискуссии, все награды за литературу, кинематограф — это всё ради молодёжи.

— Как вы думаете, насколько подобные литературные форумы важны для нашего общества?
— Я считаю, что такие мероприятия служат усилению памяти, потому что люди не только создают, но и хранят и популяризируют произведения искусства, литературы, кино. Форумы как раз и служат сохранению созданного, ведь это тоже важно — передать следующему поколению, то, что написано и сотворено давно, говорю как научный сотрудник музея. Награды вручаются после большого конкурса, благодаря конкурсам открываются новые имена, поэтому нам нужны состязания, нужны награды, нужны литературные праздники. Я узнала, что на эту церемонию специально прилетел литературный редактор из Колумбии. Разве это не замечательно, что русская литература так популярна за границей?

— Безусловно. И радует то, что умные и культурные люди не бояться прилетать в нашу страну в такое сложное время. Вы верите, что мировое культурное сообщество останется с нами в консолидации? И что на ваш взгляд нам надо для этого сделать?
— Я в это верю. И мне кажется, что мы должны так же, как и раньше, хорошо делать своё дело, тогда мы будем объединены. Брать интервью, красиво фотографировать, вручать награды, устраивать конкурсы, пусть каждый занимается своим делом и делает его максимально хорошо. Вот что нам сейчас точно не надо делать, так это впадать в истерику.

Например, моя мама и мой брат, что бы ни случилось, они всё время трудятся. Они постоянно занимаются своим делом, и всё, что происходит в мире, на них в меньшей степени отражается, потому что они всё время заняты. У нас вообще очень дружная семья, нам некогда смотреть по сторонам, работы хватает. А вокруг семьи много людей, которые приходят за советом и за помощью, а моя мама и брат всем стараются ответить, помочь. Это очень простой рецепт: просто делать своё дело.

— Ваша мама посвятила свою жизнь сохранению творческого наследия Тарковских. А как относитесь вы к творчеству вашего дяди? И какие его фильмы самые любимые?
— Я очень люблю его фильмы, особенно "Андрей Рублёв", но больше всего меня трогает "Зеркало". Я его чувствую. Места, где дядя Андрей снимал, находятся в сёлах Игнатьево и Тучково, я там всё детство жила в деревенском доме. Поле, лес, деревня, которые показаны в фильме, — мне всё было очень близко.

Тема животных тоже родная. Между прочим, у меня появилась такая же собака, как в фильме "Сталкер". Я сначала купила эту собаку, а потом увидела, что в "Сталкере" есть такая же чёрная немецкая овчарка. Это просто фантастика, моя мама тоже была удивлена совпадению.

Поэтому мне интереснее смотреть "Рублёва", а переживаю я когда больше смотрю "Зеркало". А вот фильм "Иваново детство" не могу смотреть, всё время плачу, последний кадр в картине, он такой невероятно тяжёлый и пронзительный. Я вообще не могу смотреть военные фильмы, потому что сильно переживаю.

— Фильмы режиссёра Тарковского до сих пор интересно смотреть, хоть они и сняты давно. Многие картины устаревают, а к его фильмам интерес не ослабевает. Как думаете, почему?
— Мне кажется, потому что дядя Андрей снимал талантливо, поэтому картины его актуальны и сегодня. И, скорее всего, он ушёл от своих современников на несколько поколений вперед.

— А у вас было желание пойти по стопам дяди?
— Я училась во ВГИКе, на актёрском факультете у Альберта Филозова и Армена Джигарханяна, но потом как-то не задалось. Мне кажется, что я не понравилась мастерам, надо было активно включатся в процесс, а у меня не получилось. Как-то не сложилось. Понимаете, бывает так: приходишь куда-то, и всё сразу складывается, а тут не сложилось… Я ушла из института. Решила, актёрство — это не моё.

У меня так: если чувствую, что не идёт, то говорю себе: "Стоп. Остановись, это не твоё. Иди в другую сторону". А если получается, сразу — "бах, и выстрелило", тогда иду по этой дороге.

— Может быть, вы можете прочесть какое-то предопределение свыше?
— Нет, не могу. Для меня всё просто. Начинаю заниматься и вижу, что получается. Думаю, это здорово, и надо продолжать. А так, чтобы предопределение свыше, это намного сложнее.

Вот, например, сейчас я ушла в сторону компьютерных игр. Во-первых, мне нравится игра, я получаю колоссальное удовольствие. Во-вторых, мне нравится сообщество. Сегодня огромная пропасть между старшим и молодым поколением. Вижу эту пропасть, потому что играю с молодёжью в компьютерные игры и могу их понять. Я интересуюсь их проблемами, знаю, чем они живут, знаю их язык, их интересы. Молодёжная культура — это отдельная субкультура, и мне жаль, что взрослые мало интересуются своими детьми.

Мы всё время хотим, чтобы дети интересовались тем, что интересно нам: классической литературой, классической музыкой, чтобы дети разделяли наши интересы, но мне кажется, что это не совсем правильно. Во-первых, надо узнать, о чём они волнуются. Если мы будем знать, что они смотрят, почему они выбирают такой стиль одежды или слушают именно эту музыку, пропасти между поколениями не будет. С детьми надо говорить на одном языке, и за детей не было бы так страшно, если бы мы вовремя поинтересовались, чем они занимаются.

— А как ваши сверстники, которым за сорок, относятся к тому, что вы пошли в такое авангардное направление?
— Они понимают меня и, глядя на меня, стараются находить со своими детьми контакт. Пытаются говорить на том языке, на котором говорит молодёжь, хотя все жалуются на нехватку времени.

Моей дочери Милаше сейчас девять лет, и я, если бы не играла с ней в компьютерные игры то, наверное, не нашла общий язык. Мне страшно подумать, какая была бы пропасть. У детей есть интересные игры, в которых они строят дома, заводят себе животных, это целый мир. Я сказала дочери: "Покажи и научи меня, как построить хотя бы один домик". Ничего там нет плохого, это созидательная игра, и равнодушные родители вредят своим детям больше, чем их увлечение компьютером. А запрещать компьютер бессмысленно

— А вы пытаетесь объяснить дочери, что такое созидание?
— Конечно. В первую очередь, объясняю, что созидание — это диалог, и диалог надо налаживать. А в нашем обществе диалога нет. Это касается даже бабушек и дедушек. Им бы подойти к ребёнку и спросить: "Ты во что играешь? Покажи нам своих героев, мы хотим посмотреть". Но нет, этого не происходит. А мы хотим, чтобы они смотрели классические фильмы и ходили в музеи. Им неинтересно, потому что нам точно так же неинтересно то, что они делают. Я понимаю, что взрослому не хочется прийти после работы, общаться с ребёнком и играть в его игры. Потому что устают и тяжело. Но тогда важно найти в себе силы и не осуждать. Сегодня дети меньше читают, им интересны манги, они помешаны на аниме. И хорошо бы взрослое поколение поинтересовалось молодёжными трендами, но никто этим не занимается.

— Конечно, огромную роль сейчас играют социальные сети. Даже говорят, что из-за них молодёжь стала меньше читать.
— Наверное, соглашусь. Я тоже пользуюсь соцсетями и сама мало читаю. И как я могу требовать от дочери, чтобы она читала? Хотя, моя дочь любит ходить в библиотеку и сама выбирает книги. Но я всё время рассказываю ей о нашей семье, и мы хотели бы продолжить заниматься семейным делом. Если откроется музей Тарковского в Москве, о котором давно говорят, то мы будем с ней работать в этом музее, я бы вела экскурсии. У нас остался большой семейный архив, дневники, фотографии. Мы, Тарковские, постоянно общаемся друг с другом, поддерживаем связь с теми, кто сейчас живёт за границей, и мечтаем об этом музее. Мне кажется, что для России создание музея, посвящённого творчеству режиссёра Андрея Тарковского не будет напрасным.

— Тем более, Россия расширилась и увеличилась. Как относитесь к тому, чтобы русская культура усилилась на Донбассе, в Запорожье, Херсонской области?
— Я думаю, русская культура там и не прекращалась. Там всё ею пропитано на генном уровне. Главное, чтобы быстрее наступил мир, и мы начали в дальнейшем активно сотрудничать. А сейчас мы должны сохранить силу духа во имя людей, которые там находятся. Если мы здесь, в тылу, раскиснем и уйдём в "минор", то нашим бойцам от этого на душе не станет легче. Смотрю сводки с фронта и понимаю, что нам самим надо быть мужественными, быть заинтересованными в своём деле, не сдаваться и не останавливаться.