Лев Дашкевич: Забытый гений фотографии

В архивном отделе Национального исторического музея Белоруссии израильский фотохудожник Алик Замостин просматривал старые фотографии. У него был план показать в Израиле выставку старых белорусских фоторабот. Внимание привлекли фотографии, которые словно превращали объектив в кисть, в инструмент живописи. Магически и без оглядки интерпретировали время.

Фото: Источник: фотоархив Pravda.Ru

Лев Дашкевич: Забытый гений фотографии

Сотрудник музея Надежда Савченко, чудесно милая и приветливая, какими бывают только самые образованные и воспитанные люди, показала работы легенды белорусской художественной фотографии. Льва Урбановича Дашкевича.

Все началось с подписи. С загадки. С двух букв — LD.

Этими инициалами — чуть различно выведенными, отличающимися по графике и наклону — были подписаны фотографии, которые попали в музейный архив.

Работы были живописные, глубоко индивидуальные, лирика и проникновенность снимков удивляла и зачаровывала. Мастер тонировал отпечатки, получались красно-коричневые, охряные, зеленовато-голубые, синие фотографии. Прорисовывал контуры карандашом и чернилами, его задачей было создание эмоционального, запоминающегося образа.

Надежда Савченко, влюбленная в тему, в искусство фотографии, имеющая опыт в этом вопросе, начала искать автора. В архивах, библиотеках. Нашла. По крупицам, по черточкам начала распутывать нить. Время будто специально постаралось запутать следы, усилить интригу, скрыть истину.

Но случай, этот "опыт — сын ошибок трудных", парадоксы исторических перекрестков, помогли найти нити, из которых соткалось полотно большой и сложной жизни. Недлинной. Яркой. Лев Дашкевич прожил шестьдесят пять лет — а вместил в эти годы так много, будто судьба отпустила ему, по меньшей мере, век. Он преподавал мировую литературу и занимался проблемой диагностики рака, изучал этнос, печатался в фотоальбомах и делал микрофотографии, и всегда думал о том, что такое свет. В мире, в науке, в жизни, в фотоискусстве.

Надежда Савченко листает в компьютере фотографии:

— Я случайно — просто повезло, бывает так, когда судба делает подарок! — открыла в каталоге ящик, и случайно нашелся Леонард Дашкевич, физик, сын Льва Урбановича, я поехала к нему в Москву, это была очень важная, интереснейшая встреча.

И она рассказывает о человеке, который передал в дар музею много работ отца, раскрыл ситуации и жизненные драмы, помог понять важные вехи.

Источник: фотоархив Pravda.Ru

Лев Дашкевич родился в Минске, в 1882 году. Город тогда был небольшим, деревянным. Большой фамильный дом Дашкевичей находился не в самом центре, он стоял напротив пивного завода братьев Леккерт (сейчас завод "Оливария"). На Александровской улице.

Семья была дворянская, именитая. Корнями Дашкевичи уходили в историю одного из самых именитых шляхетских родов Гродненского повета. Их гербом издавна была "Лелива". В 1906 году Лев Дашкевич стал отцом внебрачного ребенка, мальчика назвали Люцианом (его матерью была гувернантка-француженка). Потом она уехала во Францию, сын остался в Белоруссии, во время Великой Отечественной войны погиб в штрафном батальоне. В 1908 году Лев Дашкевич женился на Зинаиде Книжниковой. Она выбрала профессию медсестры, но училась и в художественной школе знаменитого минского живописца Якова Кругера.

Сын Леонард (он родился в 1909 году) рассказал Надежде Савченко, что в их доме хранились несколько ее работ. Страсть к фотографии, которую Лев Дашкевич пронес через всю жизнь, отчасти передалась и сыну Леонарду. Он вполне интересно строил композицию, выхватывал из потока особый миг. Умел создать настроенческую фотографию.

Надежда Ивановна Савченко вспоминает, что Леонард Львович был милым, приятным собеседником. Жил он в хорошем московском доме, жена умерла, дочка погибла в автокатастрофе, когда ей было 18 лет. Сын Лев уехал жить и работать в Италию. "Мы сидели, разговаривали, вдруг он говорит: а блинов, Наденька, можно мне напечь…". Леонард Львович подарил белорусскому музею истории и культуры бесценные фотографии и другие материалы.

Многие работы Льва Дашкевича можно отнести к стилю, который заслужил много внимания, был возвеличен и оболган, гоним и почитаем. В разное время, разумеется…Речь идет о пикториализме (от pictorial-живописный).

В России у пикториализма есть своя история. После выставки "Мастера советской фотографии" известный мастер, фотограф с мировым именем Александр Гринберг был арестован и препровожден в сталинские лагеря. Ему инкриминировали пропаганду порнографии. За то, что снимал и поющее, светлое, свободное тело. Без мундира или униформы.

Считается, что пикториализм — тихое противостояние строю, железному скоку пятилеток, окрикам, неуклонному и безликому движению толпы вперед. Пикториалисты — это эстетический бунт. Создание фотографии, которая близка рисунку, гравюре, живописному произведению.

Лев Дашкевич создавал фотографические поэмы, у него совершенно свои крестьяне, реки, небеса, сосны. Это его личная поэзия о крестьянах. Реках, соснах, небесах.

Надежда Савченко приняла живейшее участие в подготовке выставки Льва Дашкевича в Израиле. Помогала советами, консультировала, одобряла. "Я бы очень хотела увидеть, как все это будет у вас происходить", — сказала она. И добавила: "Но самое главное — что к вам приедет Лев. Лев Дашкевич. Это очень хорошо и правильно!".

Израильский фотохудожник Борис Равич, который сделал практически невозможное, возродил фотоработы выдающегося мастера, поэта белорусской фотографии Льва Дашкевича, говорит:

"Эти фотографии приближены к живописи, к рисункам, они живописно, не до конца реалистично, отображают действительность. Позволяют особым образом понять и ощутить время. Понять его как-то острее, зримее. И еще. Камеры, которыми работал этот большой талант, большой мастер, были тяжелые. Что-то около 10 килограммов. Вынести ее в поле, вести такой камерой съемку было не так-то просто. А работы Дашкевича поражают виртуозностью, изяществом, это очень современный уровень, это поистине живая и очень стильная классика!"

…Одна из лучших фотографий — портрет жены Зинаиды, сделанный в Эривани в 1912–1913 годах, снята моноклем (простым объективом, состоящим из одной выпукло-вогнутой линзы). Она стала фронтисписным листом статьи о белорусской фотографии, вошедшей в обобщающий сборник материалов об искусстве фотографии Европы.

Дивной красоты женщина, окутанная светом, как плащом, вся тающая, как сияющая льдинка в бокале розового шампанского, она задумчиво смотрится в зеркало и поправляет бант на коротких пышных волосах. Годы и невзгоды, исторические бури потом изменят ее лицо до неузнаваемости. Иными станут облик, глаза — а на том портрете навсегда молодой и чарующей останется ее весна, сохранится ее драгоценная тайна…

Исключенный из варшавского университета за участие в студенческих волнениях, он теряет право учиться в царской России. Из Минска талантливый, амбициозный молодой человек едет во Францию, где учится на романском отделении факультета словесности в Дижоне, а после добавляет еще и отделение фотографии Высшей школы графических искусств в Париже.

О фотографии своего времени он знал, наверное, все. Такой профессиональной подготовки, такого масштаба творческой личности мы почти не встречаем среди его современников.

Он владел множеством техник, легко включал в свои повседневные занятия глубокий опыт и незаурядный интеллект, стремился показать уникальность, многообразие возможностей фотографии.

В кассете павильонной камеры, которой фотографировал Лев Урбанович Дашкевич в последние годы, был обнаружен негатив: два половинки арбуза, срезы раскрашены красными чернилами. И снова с восторгом и благоговением понимаешь, что это был человек, отмеченный великим даром, творец, исследователь, он никогда не останавливался на своем пути. Экспериментами и взлетами наполнен каждый его день, каждый вид его деятельности.

Источник: фотоархив Pravda.Ru

Он был учителем французского, физики, природоведения, участвовал в этнографических экспедициях по Закавказью, сделал в этих экспедициях сотни снимков… Организовал мастерскую проекционных приборов и диапозитивов, был государственным фотографом при Азербайджанском правительстве.

В родном Минске преподавал всеобщую литературу и фотографию. В 1930 году вышла написанная им по заказу Белорусского государственного издательства книга "Вода и жизнь". Делал диапозитивы научного содержания, репродукции для различных печатных изданий, каталоги выставок, читал курсы по фотографии, преподавал французский, белорусский, польский языки. Работы экспонировались за рубежом. Он переводил на белорусский язык и редактировал учебники по химии.

А в 1930, в июле, ночью, в его дом пришли люди из НКВД, устроили обыск, перевернули все вверх дном.

Увели Льва Дашкевича с собой. Он отсидел в застенках три месяца. Причиной ареста было сфабрикованное дело об участниках "Союза освобождения Беларуси", по этому же делу, к слову, проходили и еще несколько видных деятелей белорусской науки и культуры.

Дашкевич испытал пытки и бесконечные, длившиеся сутками допросы. Чудом уцелел. О тех днях рассказывать не любил, стал более замкнутым.

…Свет, можем мы сказать, был его главной идеей, искушением и манящим островом. О свете в тех или иных проявлениях и функциях он думал всегда. Свет проходил через все его опыты. Дашкевича интересовал свет во многих качествах и проявлениях: как метод научного исследования, как катализатор роста живых существ, как способ постижения и отражения жизни, как главная тайна и смысл искусства фотографии.

Этот уникальный человек оставил труды по вопросам науки и техники, этнографии, работал старшим научным сотрудником во Всесоюзном институте экспериментальной медицины, занимался проблемами онкологии. После Второй мировой войны (на фронт его не взяли из-за близорукости) Дашкевич вернулся в Минск, боролся за создание собственной лаборатории. Чтобы доказать свои открытия, чтобы двигаться дальше. Власти проявили равнодушие. Они промолчали.

…В последние годы жизни исполнял обязанности заведующего лабораторией высшей нервной деятельности, был исполняющим обязанности заведующего лабораторией общей физиологии.

В 1957 году Лев Дашкевич умер от той болезни, диагностика которой так его занимала — рака легких.

…В Минске, на старом Кальварийском кладбище похоронен удивительный человек, сын белорусской земли, легендарный фотограф, талантливый исследователь, педагог Лев Дашкевич. Он много видел, много сделал, знал славу и страдания. Боролся с нуждой. Его судьба похожа на детектив. На захватывающий авантюрный роман.

Шумят деревья над Кальварийским кладбищем, будто в карауле стоят у последнего земного пристанища, но где точно могила Льва Дашкевича мы не знаем и не узнаем никогда. Время поглотило многое из того, что складывало его судьбу, что было важным, невероятным, неповторимым в его жизни.

Но остался свет и жар большого сердца, обаяние и масштаб таланта. Людей, подобных Льву Дашкевичу, никогда не бывает много, в любой стране, в любом времени их единицы. О нем говорили "гений" — и в этом определении не так уж много преувеличения…

Выставка фоторабот Льва Дашкевича (она получила название "Свет и тень") открывается в Иерусалиме, продлится с 5 по 12 апреля. Галерея "Бейт от а-Муцар" (The Jerusalem House of Quality).

Эта выставка — первая за все годы попытка представить возрожденные, отреставрированные в соответствии с авторским замыслом фотоработы таинственного и блестящего LD (Льва Дашкевича).

И еще несколько слов…

Огромная благодарность инициатору и руководителю проекта Алику Замостину, сотрудникам белорусского музея Надежде Савченко и Зое Курьяновой, директору национального исторического музея Белоруссии Олегу Рыжкову, посольству Белоруссии в Израиле.