Фотографы видят мир по-другому

В авторитетном и уважаемом месте — Национальном историческом музее Белоруссии — 14 января 2016 года откроется персональная выставка израильского фотохудожника Бориса Равича. Это факт знаменательный и символичный. Визовый режим между Белоруссией и Израилем недавно отменили, поэтому творческие люди думают о строительстве новых культурных мостов.

Фотография, или История в мгновении

"Моими глазами…" — такое название получила эта выставка. Она представляет творчество известного израильского фотохудожника Бориса Равича. Череда его дней — это постоянный перевод увиденного в отснятое. Он наблюдает жизнь во всех ее подробностях, отмечает теневые и солнечные стороны. Превращает мелочь, банальность в зарубку на сердце. В заметный факт. В пласт драматичного и важного времени.

Проход малыша по берегу моря говорит нам "вот что важно, люди", гибкий стебель девичьего тела рифмуется с мистическим изгибом тела кошачьего, а в застывшей скульптурной лепке дуэта танцующих мерцает вечный вопрос: кто сильнее? Он или она? Шаг, пируэт, объятие превращаются в материю истины. Ширпотреб преображается в явление подлинного искусства. Утренний взгляд в окно запечатывает тайну безмолвного сердца. Сюрреализм рвет паутину быта, маски мерцают, многообразие простого-знакомого-нового обезоруживает. Перетекает в искреннюю и взволнованную повесть об уникальности каждой пяди мира.

…Мы познакомились в тот страшный день, когда террорист-смертник взорвал израильских детей на тель-авивской дискотеке "Дельфинариум". Тогда вся страна плакала, было много жертв, у выживших в теле, в головном мозге остались гвозди и шурупы. Была огромная, непостижимая, бесконечная боль. Журналисты пытались найти слова, что-то формулировали — но вербализация оказывалась нелепой. Слова замерзали в пустом мире, в адской жаре — и хотелось очнуться от кошмарного сна. Борис Равич снимал лица, тишину, крики-вопросы, отчаяние. Надежду и безнадежность. Историю в слезах и стонах.

Источник: фотоархив Pravda.Ru

Любимый фотожанр — портрет

Мы потом много вместе работали: неслись под проливным дождем в Хайфу, чтобы снять трагичного арабско-еврейского актера Джулиано Мера (его потом убили неизвестные в масках на пороге созданного им театра в Дженнине), или кружили в водовороте безжалостно-одинаковых улиц Холона, чтобы сделать репортаж о создателе словарей, ученом, популяризаторе языка иврит Барухе Подольском. Концерты и фестивали, спектакли и странные человеческие сообщества — панки ли, коксинели, много всякого колоритного люда — эти типажи будто рождаются из шума улиц, хамсинного жара и тесноты пространства. Из жизни- фантазма.

Виртуозный мастер репортажа, психолог и неравнодушный гражданин своей страны, он всегда солидарен со своими героями. Очарован и вдохновлен ими. Тысячи фотографий выходят в жизнь из его студии — и рассказывают миру о нем самом. Его главный инструмент — сосредоточенное внимание. Его главный козырь — неожиданный ракурс. Любимая, центральная тема — портрет. Времени и человека. Инструменты — острота реакции и эмоциональность. Фотохудожник Борис Равич говорит:

"Друзья -музыканты рассказывали мне, что старинные прекрасные инструменты помнят своих прежних владельцев, мистически хранят отпечатки их душ. Я уверен в том, что старые объективы помнят время, то время, которое им довелось запечатлеть". Он использует новейшие камеры — и старые объективы. Не устает экспериментировать, хотя, как мне кажется, на вопрос, в чем его профессиональный секрет, он мог бы сказать "снимает не камера, снимаю я". О его стиле и принципах можно сказать кратко: честность — и минимум манипуляций. Трюки — не для него.

Один из самых авторитетных, заслуженных и титулованных мастеров фотографии Израиля, представитель ассоциации фотографов США Самми Сомах рассказал, что давно работает вместе с Борисом Равичем в комиссии по профессиональной аттестации, видит, как он оценивает коллег, как умеет раскрыть и поддержать талант и желание создавать. "Я не знаю другого такого мастера и человека, такого мыслящего профессионала, — недаром он получил множество международных премий, участвовал в сотнях выставок в Европе, США, Японии, щедро и бескорыстно делится секретами и опытом".

Сила музыки

Сын композитора, одного из создателей туркменской профессиональной музыки Матвея Равича, Борис с детства и навсегда сохранил благоговение перед тайной и силой искусства звуков. Перед серьезной музыкой. Музыка его вдохновляет.

Она звучит в дороге и дома, во время работы и в редкие минуты покоя. Даже рассказывая о камере, которую он хотел бы для себя, он уточняет, пополняет ее характеристику ссылкой на Джакомо Пуччини, говорит, что суть, принцип этой "лейки" — пуччиниевский, возраст, время создания не имеют значения, главное — острый пульс современности.

В каждом своем снимке он сочувствует, предсказывает, иронизирует, восхищается. Предсказал, скажем, поток беженцев в Европе, исламизацию и тревогу мирных улиц и площадей. Он снимает тель-авивских панков, грешных и раскованных, печальных и эпатажных коксинелей, театр с его святым чудом искусственных метаморфоз, молящихся в храме и синагоге, музыкантов в священном городе Цфате, кровавые теракты, от которых вздрагивает планета, счастливых коров и завораживающее сияние алмазов, оперные страсти и дагерротипы-притчи о странной смещенной красоте и высоком обмане равновесия.

Ювелирно- очерченный сизый дымок над чашкой. Эпатажную позу, придуманную модным балетмейстером. Фламенко в вихре растворенных красок, в коконе мерцающего света.

Бывший директор национального театра "Габима" Яков Агмон смотрит на нас из алой раковины старого зала. Уже и зал изменился, и Яков, Янкеле отошел от дел, а воздух того театра, особый, пропитанный волнением былых спектаклей и творческих взлетов, остался на фото. Навсегда. Две чудесные дамочки, две старушки- хохотушки, воины-ветеранши великой войны, лучатся светом и радостью, — они выжили, победили, у них молодые глаза, ах, вот бы и мне так прожить — и так сиять, и так радоваться каждой минуте… Их присутствие в мире уже не иссякнет.

В прошлом минский, а теперь израильский мегаактер Андрей Кашкер, грандиозный и тонкий, сыграл Подколесина в спектакле "Женитьба", поставленном режиссером Геннадием Бабицким по Гоголю. На русском языке. Спектакль сошел, ветер унес афиши, Андрей Кащкер играет другое. На иврите и на идиш. А на фото Бориса Равича остался густой плащ дыма, тонкий лучик зеркальца — и человек в колпаке, сиротливый, застенчивый, и упрямый, тот, которому так трудно было принять решение.

Во МХАТе прошла персональная выставка фотографий Бориса Равича "Это террор". Его работы рассказали россиянам о нашей беде, о жертвах и смятении, о том, как страшно терять. Автор огромного количества фотоматериалов, Борис Равич вновь обращает наше внимание на уникальность происходящего на сцене и за кулисами жизни. На связь всех со всеми.

Фотография — это искусство субъективного объектива

Фотография всегда фиксирует время, и из всех существующих искусств именно она делает это наиболее полно и честно. Фотография — сплав реальности, документа и интерпретации. Рассказывая, люди лгут. Почти всегда. Эпизод, зарисовка, факт, которые окунули в фиксаж и тем спрятали от разрешения, девальвации, спасли от забвения, от фальши — вот суть фотографии, смысл поиска каждого талантливого фотохудожника.

Удивительно устроены люди искусства. Их память, их пульс, их душевный пейзаж. Мой герой не помнит первых слов собственной дочки — но в точности помнит ощущения, которые сопровождали съемку. Не может восстановить весь список выставок и призов, титулов и покупок его работ частными коллекционерами — а эмоцию, вызвавшую желание снять тот или иной объект, помнит очень хорошо. Борис Равич хочет, чтобы мы увидели мир его глазами. В этом — его единственная задача.

Настроение и стильность, оригинальность каждой его композиции, находки и обобщения выводят его фотографию на новый уровень. Мгновение, плотность, бесконечность спрессованы в этих работах. Мы рады, что первой израильской выставкой в Белоруссии после отмены виз стала именно эта экспозиция. "Моими глазами…". Она откроется 14 января 2016 года.

Желаем посетителям Национального исторического музея светлых и радостных мгновений общения с Мастером. А еще мира и гармонии. Того же мы, израильтяне, желаем себе. Чтобы сохранить планету, остаться людьми. Чтобы заниматься искусством. Иметь возможность отдавать ему должное.