Александр Ширвиндт: Мы учим стойкости

19 июля 1934 года родился Александр Ширвиндт, актер Московского театра сатиры, его художественный руководитель с 2000 года. Мы предлагаем читателям вспомнить наше интервью с актером, которое состоялось в 2013 году.

Сегодня мировой праздник театралов — Всемирный день театра. Профессиональный праздник всех работников театра и… зрителей, которые театр любят. Накануне корреспондент "Правды.Ру" встретилась с Александром Ширвиндтом, художественным руководителем Театра "Сатиры", народным артистом России, легендой театра и кино, признанным мастером импровизации.

— Александр Анатольевич, вы недавно выступали в киноклубе "Эльдар", в живом выпуске журнала "Театрал". Прежде чем пригласить на сцену, вас долго представляли зрителям: перечисляли звания, награды, заслуги. Как вы к этому относитесь?

— Я вспоминаю, когда-то давным-давно, в каком-то Дворце культуры был концерт, и мы с Аркадием Исааковичем Райкиным стояли за кулисами, ждали, когда нас объявят. Так вот, ведущий стал перечислять все заслуги и регалии Райкина. Это было так нудно и долго, что Аркадий Исаакович сказал: "Обо мне так говорили, как будто это не я, а мой гроб". Поэтому, всегда так сложно, когда тебя начинают представлять. Испытываю смешанные чувства, главное, чтобы в конце не перепутали фамилию.

— Как такое возможно? Вы самый лучший актер в России, ваш знаменитый творческий тандем с Михаилом Державиный — это искусство высшего пилотажа. Достичь такого всесоюзного успеха, который был у ваших остроумных миниатюр, до сих пор никому не удается. Вспомним, хотя бы сценку с "Закадром Внекадровичем Нетронутым". Когда вы видите эти старые кадры, что испытываете?

— Смотрю с умилением и печалью, потому что уже половины людей, которые смеялись над нашими шутками, давно нет в живых. Конечно, от наших шуток всегда ждали дикого сарказма, остроумия, но ведь и это приходит с годами, с мастерством. Что касается перепутать фамилию, то за столько лет уж, наверное, запомнили. Но помню как-то давно мы с Державиным выступали в госпитале под Ашхабадом, и Миша как всегда надо мной издевался: предмет его издевок — моя фамилия. Его фамилию трудно перепутать, а меня как только поначалу не называли. Так вот перед выступлением идем на сцену и видим плакат на палатке госпиталя: "Выступают Дарвин и Ширвал!". Сейчас и это вспоминаем с умилением.

— Выступая в финале церемонии "Гвоздь сезона", вы так мило и стильно "вбили" гвоздь в организаторов награждения, назвав этот праздник — бесхитростным, незамысловато-ненужным. Это ваше выступление действительно стало гвоздем. Часто приходится давать отпор критикам, журналистам?

— На "гвозде" пришлось постоять за артистов. Ведущие ерничали три часа на сцене, а мне что нельзя было выйти и сказать все, что я думаю, об этой церемонии? Правда, Костя Богомолов обиделся. Что касается критики, то не будем о грустном, сегодня критика уже вообще не на что не влияет.

— А плохие рецензии о спектаклях вас расстраивают?

— Взаимоотношения театра, критики, артистов и зрителя должны всегда быть в сцепке, потому что без взаимного "покусывания" друг друга сложно прожить.

Читайте также: Сергей Мазаев: "У меня вся жизнь - скандалы"

— Александр Анатольевич, вы с 2002 года являетесь художественным руководителем Театра "Сатиры". Какие раньше были трудности в театре и какие сейчас?

— Проблемы у театра во все времена были и будут огромные. Сегодня иногда просто приходится умолять артистов играть в репертуарном театре, мало кто хочет работать в театре за мизерные зарплаты. Не хочет работать актер за маленькие деньги. Он хочет большие деньги, все и сразу.

У меня дикое количество учеников, но сколько я не взывал к их совести: "Как тебе не стыдно… Ты же мой ученик, ученица… Театр — это святое…". Ничего не помогает! Потому что за одну смену рекламы прокладок любая актриса получает три месячные театральные зарплаты. И мне приходится с этим смириться, потому что женщине актрисе по молодости всего хочется. Но я не могу ударить по столу кулаком и заставить отказаться от сериалов.

— Александр Анатольевич, но вы-то сами отказались. Вас вообще в кино не видно, в этом-то и печаль. Какая должна быть роль, чтобы заполучить в картину Ширвиндта?

— Роль должна быть хорошая. Так как я сегодня чиновник и начальник театра, то вся моя творческая деятельность сводится к тому, чтобы вернуть артистов в театр из, так называемого, кино. Эти сериалы невыносимы и артисты в них сами становятся как мыло… И просто выскальзывают из рук. А если я сам начну "шастать" по сериалам, то что это будет? Придется повесить на театр "Сатиры" амбарный замок.

Читайте также: Татьяна Догилева: Судьбы у "киношников" сложные

— Не может быть, чтобы вам не прислали ни одного серьезного сценария, и вы бы не соблазнились?

— Присылают. Начинаю читать, опять сериалы, сериалы. Сплошной ужас и не одной приличной роли. Вот покойная Люсенька Гурченко делала фильм и я не мог ей отказать как подруге. Снялся, вроде бы получилась милая штука. Ну, вот как представить себе, что Ширвиндт начал бегать с пистолетом? Я уж немолодой, не добегу…

— Каким сейчас должно быть молодое поколение артистов? Какие качества вы считаете приоритетными? Что бы вы от себя лично хотели сказать молодежи?

— Молодая театральная поросль, глядя на нас, на старый конгломерат художественных руководителей, которые по всем параметрам приближаются к Ватикану (против этого не попрешь), нетерпеливо вздыхает: "Ну, когда же вы все уже помрете". Когда-то и мы так думали о старшем поколении, теперь думают о нас. А лучше всего было бы с этим вымирающим кланом монстров советоваться.

Помню, Дом актеров в Москве, я тогда двадцатитрехлетний на каком-то собрании орал: "Доколе будет это старье!". Прошло сто лет и теперь в этом кресле сижу я и молодежь тоже кричит: "Доколе…"А на самом деле поколения должны мириться, ведь, только мы сможем научить их самому главному в нашей профессии — стойкости.