Современной литературе остро не хватает реалистичных описаний обыденой жизни

Фото: Фото: AP

Такая разновидность жанра, как "производственный роман", давно стала вчерашним днем нашей словесности. На Западе бытует "родственный" жанр, называемый технотриллером, но это уже совсем другая история. Современной литературе остро не хватает — если не считать не постельных сцен и мордобоя — реалистичных описаний повседневной жизни обычных людей.

Некоторые коммерческие телевизионные каналы, держа нос по ветру, пронюхали, что современному телезрителю надоедает смотреть уныло-безрадостные новости, вечную тягомотину бесконечных сериалов и шоу. Потенциально интересным могли бы стать документальные передачи, в которых рассказывается о том, как и из чего делают тот или иной продукт. Это дешево — не нужно тратиться на реквизит и постановочные кадры. Иди на предприятие и снимай как пекут хлеб или роботы мастерят машины. Еще проще взять зарубежные ленты, посадить переводчика, пригласить ведущего — вот и передачу сварганили. Минус зарплата оператору, минус на минус — в итоге продюсер получает жирный плюс.

Однако разговор не о телевидении, которое вычислило дешевизну подобного производства, а о литературе. Два ровесника, жившие по разные стороны Атлантического океана и Атлантического пакта, примерно в одно время начали писать романы на производственные темы. Как можно догадаться, речь об авторе бестселлеров Артуре Хейле и известном советском писателе Данииле Гранине. Популярность Гранина ограничивалась пространством соцлагеря, Хейли в переводах дозировано просачивался за Железный занавес. В произведениях британо-канадца антисоветчины не было; при желании можно было даже сыскать критику буржуазного общества. Гранин брал за душу отечественную интеллигенцию. Позднее властителями дум беловоротничковых ИТР (инженерно-технических работников) станут Стругацкие. Невозможно удержаться от замечания: производственные заморочки не были свойственны отечественным фантастам. Упомянутые Стругацкие, как и Кир Булычев, обходились без них.

Читайте также: Жанр: книга, чтобы ни о чем не думать

Безусловно, произведения талантливых авторов трудно бывает отнести к определенному жанру. Это делается скорее для нашего же удобства: куда привычнее судить о них, загоняя имена и названия в прокрустово ложе определений. "Белые одежды" Владимира Дудинцева построены на "производственном" материале", но этому роману тесно в привычных рамках жанра: недаром он повествует о мире ученых, в котором человеческие отношения и чувства тесно переплетены с поисками истины, жаждой научных научных открытий и служебными интригами.

Фото: AP

Между "нашими" и "их" авторами существовала разница. Англоязычные писатели писали жестче, излишне углубляясь в техническую сторону вопроса, порой в ущерб художественности. Того же Хейли упрекали не только критики-зоилы, но и вполне добродушно настроенные собратья по цеху. Кажется, Стивен Кинг ставил Хейли в упрек его пристрастие к дотошному описанию технических подробностей, ровным счетом не имеющих никакого отношения к сюжету, сравнивая их с "инструкцией по эксплуатации". Эту традицию (если можно так выразиться) продолжили и продолжают.

Особенно это свойство — пристрастие к описанию технических мелочей — заметно в технотриллерах, как у Майкла Крайтона. Традиция, присущая Жюль Верну и отсутствующая у Александра Беляева. Однако это в равной степени относится и к мелочной прорисовке всяких хитростей, которыми пользуются художники или искусствоведы. Подобные "лирические отступления" свойственны всем произведениям Дэна Брауна и Йена Пирса, Фредерика Форсайта и Дика Френсиса. Конечно, не только им. Вопрос заключался в том, чтобы обозначить тенденцию, а примеров каждый может подыскать сколько угодно.

Советский производственный роман — это плеоназм: не-советского производственного романа у нас нет. Советский производственный роман в его кристаллизированном, классическом виде — это "Премия", пьеса и кинофильм Александра Гельмана. В центре производственной пьесы стоит человек, в данном случае — бригадир Потапов. В пьесе рассматриваются межличностные отношения, им подчинено все действо. Собственно говоря, такой подход в 1970-е годы уравнивал все жанры. Если убрать криминальную составляющую из советских детективов о правонарушениях в экономической сфере — картина получится сходная. И в данном случае серия из криминальных "Следствие ведут знатоки" покажется родной сестрой произведению на экономическую тематику, нежели на технотриллеры западных коллег.

Хотя наш производственный роман сумел эволюционировать от насквозь пропитанных идеологией романов соцреализма до реалистичных и реалистических описаний. Вектор движения здесь от гладковского "Цемента" к повести Юрия Полякова "ЧП районного масштаба". Потеря тут — сам герой. "Цемент — это мы, товарищи, рабочий класс", "гвозди бы делать из этих людей". Классика жанра — это "Как закалялась сталь" Николая Островского. А в ней — описание строительства узкоколейки. Представляю, как бы этот эпизод описали мастера технотриллеров. Не в том случае, если бы творили пародию, позаимствовав сюжетные перипетии — а если бы просто развили тему в своем жанре.

Фото: AP

Человек, говорят, с удовольствием смотрит на горящий огонь, текущую воду и то, как другие работают. Огонь и вода наличествуют во многих литературных жанрах, описание технологического процесса — лишь в одном. Между прочим, среди авторов, работающих в этом виде беллетристики, нет женщин. К чему бы это?… Как раз сейчас, когда цензурные запреты пали, можно было бы попытаться реализовать себя. Собрать лучшие достижения отечественных и зарубежных мастеров и, подобно плодовитым детективщицам, выдавать на-гора романы на производственную тему.

Думается, такие книги найдут своего читателя, истосковавшегося по реалистичному описанию, но не мордобоя, постельных сцен и тому подобного, а тому на что у человека уходит большая часть времени. На описание процесса труда и его результатов.

Читайте самое интересное в рубрике "Культура"