Театр в жизни: общаемся и работаем по системе Станиславского

Фраза "Не верю!" знакома даже тем, кто в театре бывает редко или не бывает совсем. Фигура Константина Сергеевича Станиславского, гениального русского режиссера, стала символом своего времени. 17 января театр празднует день рождения своего гения, который на многие годы вперед определил направление развития всего театрального искусства.

Конечно, как практик и теоретик театра, Станиславский (настоящую фамилию — Алексеев, — режиссер использовать не мог, так как происходил из известного купеческого рода), прежде всего с ним и ассоциируется.

Однако сам Константин Сергеевич полагал, что его знаменитая система — прежде всего касается взаимоотношений между людьми в коллективе. Режиссер, по мнению Станиславского должен быть в первую очередь воспитателем творческого коллектива, иметь педагогические способности, уделять личное время занятиям с актерами.

Полная самоотдача руководителя коллектива, на котором лежит вся ответственность за успех или провал проекта, — таким был подход Станиславского к своей работе. Не затмевать собой актеров, а помочь им полноценно раскрыться, научить их играть единой командой, вдохновленной одной идеей — так видел Станиславский свою творческую задачу.

Он писал: "Талантливый режиссер пытался закрыть собою артистов, которые в его руках являлись простой глиной для лепки красивых групп, мизансцен, с помощью которых он осуществлял свои интересные идеи. Но при отсутствии артистической техники у актеров он смог только демонстрировать свои идеи, принципы, искания, осуществлять же их было нечем, не с кем, и потому интересные замыслы студии превратились в отвлеченную теорию, в научную формулу".

Актеры же должны были, в свою очередь, воспитывать публику, а не просто развлекать ее. Станиславский искренне считал театр одним из важнейших явлений современности:

"Обладая большой силой духовного воздействия на толпу, театр получает крупное общественное значение, если с его подмостков проповедуют возвышенные мысли и благородные чувства. Он может с той же силой принести большой вред обществу, если с его подмостков будут показывать толпе пошлость, ложь и предрассудок".

При таком подходе и при известной строгости по отношению к актерам, неудивительно, что Станиславского считали человеком с тяжелым, неровным характером.

Возможно, Станиславскому с его подходом к делу и не удалось бы достичь таких высот, но у него был хороший старт — положение семьи и внимание отца (состоятельного купца, бывшего в роду с известными меценатами Третьяковым и Мамонтовым), позволило ему полностью отдаться любимому делу в своем собственном театре.

Несмотря на тяжелый характер, актеры Станиславского любили. Каждый участник труппы понимал, что именно от него хочет режиссер, зачем и почему. И так же любой член актерского состава мог сразу же оценить результат своих усилий.

Правда, характер режиссера иной раз все-таки доводил до крайностей. В 1898 году совместно с Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко Станиславский основал Московский художественный театр. Оба талантливых, без меры преданных делу режиссера долгое время вели свой театр вместе, создав новое поколение актеров и полностью обновив саму суть театрального искусства.

Но, увы, в последние годы жизни, между старыми друзьями пробежала черная кошка. Два рассорившихся режиссера не разговаривали друг с другом. Актеры, которые любили и уважали обоих, предприняли попытку помирить враждующих на одном из спектаклей.

Получилось же все очень похоже на сюжетгоголевской повести "Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем". После окончания представления, под аплодисменты публики обоих режиссеров вызвали на сцену. По замыслу актеров, Станиславский вышел из одной кулисы, Немирович-Данченко — из другой. Режиссеры двинулись навстречу друг другу, с тем, чтобы встретиться на сцене и пожать друг другу руки.

Зал затаил дыхание и готовил овацию. Однако Станиславский, который был высокого роста, дошагал до середины быстрее, чем маленький Немирович-Данченко. Тогда Владимир Иванович заторопился, споткнулся и упал на колени — прямо в ноги своему другу-противнику. "Ну так-то уж зачем?" — добродушно произнес Станиславский. Так неудачно закончилась попытка примирить двух величайших деятелей театрального искусства.