Анатолий Курчаткин: Жизнь во тьме

Милицию сейчас не клянет лишь тот, кто сам в ней служит. И дело вовсе не в Евсюкове, так нашумевшем на всю страну своими смертельными выстрелами. У каждого, живущего в современной России, есть к милиции свой счет, свои примеры "евсюковщины" – хотя, слава Богу, большей частью не со смертельным исходом.

Фото: Анатолий Курчаткин: Жизнь во тьме

Анатолий Курчаткин: Жизнь во тьме

Что не делает такие факты менее сущностными и существенными. Вот случай, буквально днями произошедший в семье моих друзей.

Их сын с приятелем шел по улице. День был белый, солнце светило, и люди вокруг. Молодых людей остановили двое в форме, находившихся "при исполнении", несших ту самую службу, которая "и опасна, и трудна".

При личном досмотре в кармане у сына друзей обнаружили героин, количество которого свидетельствовало, что этот героин – не для личного употребления (что неподсудно), а для продажи (что уже уголовное преступление).

Приятеля отпустили, а сына друзей как "барыгу" (для непосвященных – розничного продавца наркотиков) повели в милицию.

Так как никаких наркотиков у парня в карманах до встречи с милиционерами не было, то он всю дорогу им об этом и говорил. И, странное дело, убедил. Во всяком случае, так ему показалось.

Ладно, согласились стражи порядка, когда проходили мимо продовольственного магазина, мы тебя отпускаем, но ты выйдешь сейчас к нам из магазина с бутылкой виски.

При том, что они уже знали: денег у парня нет. На его отказ воровать было отвечено: или идешь под суд как барыга, или выносишь нам виски.

Сломленный угрозами, едва не рыдая, парень в конце концов отправился в магазин за свободой. На кассе, естественно, был остановлен охранниками, и из внутреннего кармана его куртки извлечена бутылка виски.

После чего в магазине незамедлительно появились те самые двое милиционеров и переняли парня от охранников в свои государственные руки как совершившего воровство, за чем далее последовал привод в участок, протокол о задержании, открытие уголовного дела.

Никакие виски на самом деле были им не нужны, им требовалось пресечь какое-нибудь правонарушение. Вот они его и "пресекли", – заработав очередную "галочку" в свои личную учетную карточку, или как там это в милиции называется.

Но тут настало время сказать одну важную вещь. А именно: почему же милиционеры выбрали в жертвы именно сына моих друзей?

Если кто решит, что методом тыка, случайно, тот ошибется. У людей, служащих в милиции, особое зрение, их учат, натаскивают, и они в большинстве своем неплохие физиогномисты.

Сын же моих друзей, и это их несчастье, с которым они живут уже многие годы, наркоман. Нет, он не барыга, он наркотиками не торгует, но он их потребляет.

И долгие годы употребления не могли не отразиться на облике: особая худоба, особые резкие, как бы решительные движения, особое выражение лица, особый взгляд.

Натасканным на распознавание этой "особости" милиционерам не стоило никакого труда распознать в нем человека, обнаружение наркотиков у которого не покажется странным.

Они только переусердствовали, решив слепить из него барыгу, когда по всем параметрам, да, видимо, и по обстоятельствам задержания, потянуть на барыгу он не мог.

Однако их высокий профессионализм тут же позволил им переориентироваться и запустить в работу запасной вариант, который вполне успешно и был реализован.

Но вот ведь что: едва ли он был бы реализован, едва ли сын моих друзей согласился бы на воровство, если бы сам в полной мере был чист. Если бы не был наркоманом, что совершенно определенным образом искривило и исковеркало его психику.

Будь он способен трезво оценивать ситуацию, ни за что бы не попался на провокацию милиционеров и не согласился воровать для них эту злосчастную бутылку виски.

Но к чему я обо всем этом? Не в осуждение милиции, на самом деле. В осуждение ее сказано за последнее время столь много, что в этом огороде уже все вытоптано. Я – в осуждение всех нас, которых "моя милиция" охраняет (пасет и стрижет).

Давайте будем честны: ведь милиция со всеми ее правилами пастьбы и стрижки – это не марсиане и не венерианцы, а все мы. Наши соседи, наши братья, сыновья, дядьки, зятья…

Точно такие же, как мы, и не в смысле рук-ног, а в смысле – живущие по тем же законам, что мы все, сообразуясь с теми же ценностями, что исповедуем мы.

И жертвами милиции мы часто оказываемся именно потому, что, по сути, подобны этим потерявшим всякое представление о добре и зле сотрудникам, а они как

Анатолий Курчаткин: Жизнь во тьме

обученные физиогномисты выдергивают из протекающих перед ними лиц именно то, в котором, как в них самих, этот баланс нарушен, смещен в сторону зла (в случае сына моих друзей – многолетняя наркомания).

Были б мы праведными – ничья злая воля и устремления нас не задели бы. Это не слова, не заклинание: чистая душа, по неким нераскрытым законам природы, обладает такой силой воздействия на темную, что темная бежит ее – точно, как ночь от солнечных лучей.

Будем откровенны: многие из нас в своей повседневной деятельности живут и поступают так же, как эти негодяи в форме.

Продавец обвешивает и обсчитывает, банковский клерк разводит заемщика-лоха на кредит, утаивая от него истинные процентные ставки, городской чиновник за вмененную ему обязанностями услугу берет взятку, строитель строит тяп-ляп…

Никакого морального превосходства над милицией у нас, прочих членов общества, в котором мы все, вместе с милиционерами, живем, варясь в одном котле, нет.

Мы не обладаем этим моральным превосходством и обладать не можем, потому что и в самом деле наша милиция – это и есть мы.

Собственно, наши взаимоотношения с милицией – лишь частный случай наших взаимоотношений с властью. Которая суть тоже мы. Наши соседи, братья, тести, зятья.

И вот мы все, соседи-братья-тести-зятья, устраиваем друг другу такую жизнь: подбрасываем наркотики, заставляем воровать, сажаем за решетку, потом вызволяем из-за нее, чтобы снова с кем-то из нас сотворить подобное.

И еще: отнимаем право выбирать себе губернаторов, градоначальников, глав управ, депутатов, отбираем рейдерскими захватами фабрики и заводы, отбираем бизнесы уголовными делами…

Господа, остановитесь же! Нельзя же так жить, губительно для здоровья. Здоровья отдельного человека, сообществ, страны. Ведь когда происходит землетрясение, оно опасно для каждого, кто оказался в зоне его действия. Не пощадит никого.

Зачем мы подготавливаем себе такое будущее? А такое будущее неизбежно, когда напряжения в обществе сделаются чрезмерны.

Или вы считаете, до этой чрезмерности далеко? Когда вас завалит обломками здания, что выстроено вашими же руками, вам уже не придется ничего считать.

Негодяй, расстрелявший в электричке двух милиционеров-транспортников, – оборотная сторона медали, лицо которой представлено Евсюковым.

Жаль, что этот "оборотник" еще не в том же месте, где сейчас обретается лицо медали. Их бы для символической полноты еще бы в одну камеру. Это было бы и справедливо, и верно.

Как же нам перейти от нынешнего темного образа жизни к светлому? Отвечу: такое возможно, когда нам всем или, по крайней мере, большинству, станет невмоготу жить в этой темноте.

Когда, как говорил классик большевизма, верхи не смогут, низы не захотят. А вот точно назвать дату и время – этого никто не скажет. Можно лишь быть уверенным в том, что при сохранении нынешней жизни такое непременно произойдет.