Длительность нашей работы зависит от нас самих

Выступая на Петербургском экономическом форуме, министр труда и социальной защиты Максим Топилин высказал мысль, что продолжительность рабочего времени в недалеком будущем может сократиться до четырех или даже до двух часов в день. Это футуристические мечты или трезвый анализ тенденций развития современной экономики?

Двухчасовой рабочий день: миф или реальность?

"Давайте посмотрим, сколько люди работали в XIX веке? Они трудились по 12-14-16 часов в сутки, сейчас стандарт XX века — восемь часов в день, 40-часовая рабочая неделя, но есть ряд стран, которые работают и меньше. Может быть, в XXI веке будет стандарт — четыре часа, может, пять, может быть, шесть, я не знаю. Может быть, когда-нибудь мы за два часа будем все отрабатывать, а потом заниматься своими делами", — заявил Топилин, подчеркнув, что сокращение рабочих часов не должно означать падения зарплаты.

В начале ХХ века в большинстве развитых стран шестнадцатичасовая рабочая смена сократились до восьмичасовой совершенно не потому, что рабочие стали лениться. Протестное движение явилось тогда следствием растущей безработицы, причиной которой стал рост автоматизации производства. В XIX веке протесты порой принимали весьма разрушительные формы: стоить вспомнить движение луддитов — разрушителей машин в Англии, которые уничтожали механизмы на захваченных фабриках, позволявшие владельцам существенно сокращать штат нанятых работников.

Чтобы не доводить дело до катастрофического социального взрыва образца российских революций, политики приняли решение ограничить рабочий день, тем самым увеличив занятость населения. Причем речь шла не о механическом переводе на неполную рабочую неделю с пропорциональным уменьшением зарплаты, а о сохранении размера последней за счет уменьшения процента прибыли владельцев бизнеса. Которые, впрочем, тоже выиграли от этой акции, ведь с увеличением общего объема заработной платы у небогатых прежде слоев населения выросла покупательная способность. Соответственно, предприниматели, формально теряя часть дохода с одной условной единицы продукции, в итоге получали куда большую прибыль за счет радикального повышения объема производства.

Впрочем, бурный научно-технический прогресс все равно не позволил сохранить на производстве прежнее количество работников даже за счет сокращения нормы рабочего времени. По сегодняшним общим оценкам, доля занятых в сфере материального производства в развитых странах мира не превышает 20% населения. Остальные относятся к гуманитариям, людям, работающим в области образования, медицины, в сфере обслуживания. В качестве примера можно привести сельское хозяйство США, ФРГ, Канады, где трудится около трех-четырех процентов трудоспособных граждан, которые не только кормят свои страны и продают продовольствие за рубеж, но и получают субсидии от правительств за то, что работают не в полную силу во избежание кризиса перепроизводства.

Нарастающая роботизация производства также бросила новые вызовы развитому обществу XXI века. Главным из них стал вопрос, что делать с лишними людьми и как сохранить при этом прежнюю покупательную способность граждан? Интересно, что видные бизнес-фигуры далеких от социалистических идей государств, вроде основателя компании "Майкрософт" Билла Гейтса, заговорили о необходимости введения безусловного базового дохода, своего рода пенсии для всех — от рождения до смерти, независимо от наличия или отсутствия работы, в размере, достаточном для удовлетворения первичных жизненных потребностей.

Однако у этого варианта есть и негативные стороны, поскольку упомянутое удовлетворение пока планируется довольно экономным. То есть между теми, кому посчастливится остаться на работе, и теми, кто потеряв ее, будет вынужден обходиться базовым доходом, возникнет очень большая разница в уровне жизни. А это чревато нарушением политической стабильности общества, залогом которой в традициях современных демократий является значительная по численности доля среднего класса, а не бедняки, живущие за счет пособия по безработице.

С материальным производством все понятно: людей будут заменять роботы и другие механизмы. Но как быть с непроизводственной сферой? Сложно представить врача, учителя, полицейского, работающего всего пару часов в день. Для того, чтобы полноценно лечить, учить, защищать сограждан обычно требуется гораздо больше времени, сил и трудовых ресурсов.

Стоит все же отметить, надежды Максима Топилина на то, что после завершения работы "люди будут заниматься своими делами", несколько наивны. Человеческая психология устроена так, что большинству граждан независимо от дохода все равно постоянно чего-то не хватает. Именно это заставляет их искать дополнительные источники дохода, не заботясь об отдыхе, семейном досуге и саморазвитии.