Нефтяное пятно на Будущем

Катастрофе, что случилась в Мексиканском заливе, суждено занять в истории нашей цивилизации особое место. Дальновидные люди воспринимают ее как предупреждение об ошибочности выбранного пути в будущее. Ну, а остальные — всего лишь как случайность, происшедшую по вине специалистов, которые не сумели обеспечить безопасную эксплуатацию нефтяной скважины.

Катастрофа в Мексиканском заливе

Но как бы каждый из нас ни оценивал случившееся, это как раз тот повод, который вынуждает нас задуматься о том, правильно ли мы живем, разумно ли действуем, на что тратим свои таланты, духовные и физические? К сожалению, выводы печальны, так как показывают наше скудоумие и безрассудство. Но сначала о самой аварии.

Каждому мало-мальски грамотному специалисту понятно, что те усилия, которые предпринимаются по перекрытию аварийной скважины, в ближайшее время к успеху не приведут. Задвижки уже не выдержали — давление нефти и газа слишком велико, тут речь идет о сотнях атмосфер.

Надежда на колпак, который накроет аварийную скважину, ничтожна. Во-первых, колпак очень трудно установить — глубина залива порядка полутора километров, а размер "устья" невелик, да и невозможно точно выяснить, в каком оно виде после взрыва. От колпака по специальной трубе нефть должна идти к танкеру, дрейфующему на поверхности залива…

Уж очень сложна и ненадежна подобная система! Насколько мне известно, ничего подобного в мировой практике нефтедобычи еще не было, а потому вероятна любая неожиданность (все предусмотреть просто невозможно!), и истечение нефти не только продолжится, но и усилится, так как некоторое время она будет накапливаться под куполом и геологических горизонтах.

Кстати, особенности геологии этого района Земли не исключают того, что сначала газ, а следом за ним и нефть начнут растекаться по подземным горизонтам, а затем вырываться наружу подчас весьма далеко от аварийной скважины.

Так что установка колпака над скважиной — это лишь небольшая отсрочка в ликвидации аварии. Да и то при благоприятном исходе этой сложнейшей операции… Итак, что же делать? Вариантов немного. А точнее — их практически нет, потому что никто и никогда не "глушил" скважины в таких условиях.

Сработало знаменитое "авось", которое привело к аварии в Чернобыле, взрывам на угольных шахтах по всему миру, а также к тем катастрофам, которые случаются регулярно и которые очень трудно ликвидировать.

Кстати, а почему "авось" приписывают только нам и обязательно называют "русским"?! На самом деле, это понятие международное, и авария в Мексиканском заливе тому свидетельство. Теперь можно смело говорить, что английское "авось" привело к одной из самых технологически сложных и страшных аварий.

Дело в том, что "перекрыть" скважину, из которой бьет нефть, практически невозможно. Нет ни необходимых технических средств, ни методов ликвидации подобных фонтанов. О том, почему такое стало возможным, чуть позже. А пока вернемся к одному печальному опыту ликвидации нефтяного фонтана, который случился у нас в Средней Азии в то время, когда существовал еще Советский Союз.

Почти одновременно произошли две аварии. Одна в Уртабулаке — там горел газовый факел, а вторая в Памуке — авария на нефтяной скважине. Оба гигантских факела были погашены с помощью ядерных взрывов. Для этого пришлось бурить две скважины, которые подходили в глубинах земли к аварийной, в них опускались ядерные заряды, проводились взрывы, и скважины "пережимались".

Понятно, что работы были чрезвычайно сложные, но, тем не менее, эффективные. Могу то засвидетельствовать, так как присутствовал на обоих атомных взрывах. Приведу небольшой фрагмент моей беседы с Главным конструктором ядерного и термоядерного оружия академиком Борисом Васильевичем Литвиновым. В ней речь шла об использовании ядерных взрывов в мирных целях. В частности, он сказал:

"У ядерного взрыва есть огромная область и научных применений, а почему промышленность, народное хозяйство должно быть в стороне?! Поэтому такая программа у нас начала развиваться с середины 60-х годов. Один из толчков — это переход в нефтяной промышленности на большие глубины. Раньше работали на горизонтах в 2 — 2,5 километра, а французы — они пионеры — в это время ушли на 5 — 6 километров…

Когда мы рванулись в глубины, то начались аварии. Уртабулак и Памук, где вы бывали, свидетели тому. В то время газовый фонтан можно было укротить только еще большей силой. Опыт в Уртабулаке, где работали специалисты Арзамаса-16, а там использовался штатный заряд, был удачен и четко проведен. Нам досталась менее эффектная работа, и очень пакостная.

Если фонтан в Уртабулаке был виден, он ревел и орал, то на Памуке джин был подл, газ просачивался в "бухарский горизонт", растекался и проявлялся в совершенно неожиданных местах — то в колодце, где отары собирались на водопой, то в других скважинах, то просто в степи. Мы посовещались у себя и решили, что не будем использовать ни одно из тех "изделий", что у нас есть, а сделаем специальный заряд, "изделие", которое в дальнейшем можно использовать по созданию емкостей, добыче нефти и так далее.

Мы сделали заряд, испытали его на полигоне, а затем "изделие" повезли в Каршинскую степь. Взрыв предстояло провести на глубине две тысячи сто метров, скважина подводилась наклонно, температура достигала 120градусов…

Эксперимент прошел удачно. Чуть позже началась нормальная эксплуатация Памукского месторождения, и ничто уже не напоминало о том, что аварийная скважина погашена с помощью ядерного взрыва. Следующие работы прошли в Туркмении. Потом — серия экспериментов на выработанных месторождениях нефти.

Результаты были получены обнадеживающие, и мы поначалу подумали о том, что придется по программе работать широко. В том числе предполагали помогать и другим странам, тем, кто подписал договор о нераспространении ядерного оружия, но с полным правом сможет использовать промышленные ядерные взрывы.

Однако в Америке работы по нефти и газу зашли в тупик. Конкуренты тут же сыграли на чувствах людей, общественности. Они использовали устрашающее слово "радиоактивность", хотя в реальности ее не было, и тем самым пустили всю программу под откос. А потому во время переговоров американцы предложили вообще запретить использование ядерных взрывов в мирных целях. Они добились своего…"

Подчас ошибочность того или иного решения становится очевидной спустя многие годы. Так случилось и на этот раз. Пожалуй, только с помощью ядерного взрыва можно ликвидировать аварийную скважину в Мексиканском заливе. Вот только жаль, что этот метод находится под запретом, да и самого академика Литвинова уже нет в живых — недавно он ушел от нас…

Впрочем, будем надеяться, что английские и американские специалисты найдут какой-то новый метод ликвидации столь сложных аварий, которые, оказываются, могут происходить и с "абсолютно надежными морскими платформами" (именно так утверждали совсем недавно специалисты).

Однако происходящее в Мексиканском заливе заставляет нас вновь задуматься о будущем планеты. Попробуем разобрать все "плюсы" и "минусы" добычи нефти в морях и океанах.

"Плюс" — это углеводороды для химии, энергетики и автотранспорта. Кстати, в основном для автомобилей, которые заполняют нишу цивилизации. Их количество скоро будет соизмеримо с числом живущих на Земле людей. Наверное, стоит задуматься о том, что уже не машины существуют для нас, а мы для них. "Битва" за парковки, за территорию для гаражей, против пробок в мегаполисах, — все это стало уже реальностью. А что в результате?

Резкое ухудшение жизни человека, а не улучшение ее, как это может показаться на первый взгляд. Мы расплачиваемся за так называемый "комфорт" ужасной экологией, здоровьем, наконец, будущим наших детей. И ради этого мы бурим скважины и в море!

А теперь о "минусах" добычи нефти в морях и океанах. Их, к сожалению, несравненно больше. И главный — уничтожение планеты. Именно это и происходит на наших глазах. Многие тысячи километров пробуренных скважин — это те самые "раны" в земле, которые порождают разные стихийные бедствия — от землетрясений до извержения вулканов. Ученые уже прослеживают связь между такой деятельностью человека и реакцией природы.

Утечки нефти происходят постоянно. Достаточно пролететь вдоль любого трубопровода, чтобы убедиться в этом. Они тоже измеряются тысячами. Информация к общественности поступает только в том случае, если разливы нефти уж слишком очевидны. Эта опасность заражения земель реальна, она год от года увеличивается. Прямо пропорционально тому, как мы сообщаем о новых проектах трубопроводов, идущих по северу и югу страны, из Сибири к Дальнему Востоку. А что взамен?

Истерзанная земля, истощенные недра и погубленные леса и поля, которых, как считают некоторые западные экономисты, в России "слишком много на очень малое население".

И тут еще одна опасность, нависшая над нами. Она видна из Мексиканского залива. В поисках новых потоков нефти "друзья с Запада" помогают нашим специалистам создавать буровые платформы в морях. Они уже есть рядом с Сахалином. Первая появилась на Каспии. Планируется возведение платформ в северных морях.

Представим на мгновение (а события в Мексиканском заливе подтверждают — подобное возможно!), что аналогичная авария случилась где-то на нашей платформе. И мы разом лишаемся дельты Волги и Северного Каспия, рыбных богатств Северных морей, и неповторимых природных богатств Дальнего Востока. Такова цена риска.

Оправдана ли она? И сколько стоит будущее страны? Неужели его можно измерять в долларах и евро?!