На гастарбайтеров посмотрят сквозь пальцы

Каждую весну одно и то же. Стоят у моего подмосковного забора и прекрасными персидскими глазами высматривают меня, то бишь хозяйку. Первые стояли молча. Нынешние побойчей — кричат: "Работа нет?" Они приехали сюда, потому что в их стране семьи у всех большие, а "работа нет" никогда. Они отвечают только за свои семьи, но отвечают так, как мы давно разучились.

Фото: Фото: AP

"Понаехавшие", еще вчера — наши. Сегодня — чужаки, непонятные и опасные. Спросишь: "Что умеете делать?" Улыбаются: "Фасё!" Цена этому "фасё" — иногда грош ломаный, иногда — и того меньше. Соседу, известному поэту, взялись выкопать компостную яму. Докопались до грунтовой воды — думали, за глубину больше заплатят.

Их обманывает и кидает всякий, у кого вместо совести калькулятор. Они тоже по возможности не теряются. Но возможности не равны: мы — дома, они — нет, не в гостях, а на чужбине — непонятной и опасной. Ясно, что вечно так продолжаться не может.

"Гастарбайтеры"… Резкое немецкое слово прижилось, как "хенде хох" и "цурюк". "Трудовые мигранты" — не многим лучше, но хоть понятно, зачем едут. Это все — люди, и им еще хуже, чем нам.

В Германии тоже 80 процентов неквалифицированных рабочих составляют турки и украинцы. И немцы ничего — терпят, толерантность тренируют. Зиц-председатель Фунт перечислял свои "ходки": "Я сидел при Александре II Освободителе, при Александре III Миротворце, при Николае II Кровавом…"
Я могла бы так же нудно, загибая пальцы, повествовать о том, кто и как из "понаехов" меня надурил и намахал.

Таджики Ислам и Девлет подрядились красить забор. Долго чего-то мутили и выгадывали. В результате красила сама, в отличие от Тома Сойера, а Девлет и Ислам обиженно сопели поодаль. Украинцы во главе с бригадиром Василем запили на три недели. Я за отсутствием крыльца ходила по доске, как гимнаст Тибул. Киргиз Султан укреплял фундамент — перекосил так, что до сих пор окна не закрываются.

Грузин Нодар перекрывал полы "с проживанием". Спал до обеда. Через неделю я всерьез задумалась, кто на кого работает. Но неприятнее других нагрел абсолютно русский Рома из Смоленска: сначала с проклятиями переделывал за "понаехами", а потом ни с того ни с сего спер весь инструмент и скрылся.

А в ближнем леске одно лето жил целый узбекский кишлак. Им дома рассказали, что в Москве сразу на вокзале платят — за то, что приехали. Аборигены их подкармливали, потом собрали на обратную дорогу. Такая вот выставка достижений личного хозяйства. Все просто: нет денег на специалиста, пеняй на себя. Национальность здесь совершенно ни при чем.

Фото: AP

Скоро у них у всех при въезде будут снимать отпечатки пальцев. 7 мая поправки к закону "О правовом положении иностранных граждан в РФ" наверняка пройдут во втором чтении.

Мосгордума это обсуждала еще в 2004 году, когда депутаты решили, что миграционная ситуация создает угрозу для безопасности населения. А то и вообще хотели "не пущать". С тех порбыли взрывы в метро и много чего еще. Количество преступлений, совершенных гастарбайтерами в 2009 году, увеличилось на восемь процентов. Половина приходится на Москву. Правда, умалчивается, что это за преступления и к какому числу прибавляем восемь процентов. Сколько — с голода? Сколько — от обиды на обман?

И не сравнивается, какой доход городу приносит дешевая рабсила, сколько с нее дерут за регистрацию и разрешение. Налоги? А мы что, так и бежим их платить — с "серых"-то зарплат? Румяные хохлушки и молдаванки как стояли за открытыми прилавками зимой, так и стоят. Сколько было шуму, а москвичей, желающих поработать на воздухе, что-то не нашлось. Участники минувшего субботника шутили, что самые верные ленинцы у нас — таджики. Хорошо раз в год шутить — попробуйте каждый день за другими поразгребать!

Отпечатки — это не страшно. Их у нас с 98-го года в обязательном порядке должны сохранять два десятка категорий граждан, не считая преступников. Правда, преступники следов стараются не оставлять. Разрешение на временное проживание должны же получать все — и гастарбайтер, и дирижер симфонического оркестра. Биометрические данные сдают поголовно прибывшие в США, Великобританию, Японию — не ропщут.

Но там только прикладывают палец к сканеру. А у нас, легко представить, будут "пальчики катать", как в милиции: намазывать, прикладывать, да еще с вывертом. Или законодатели и Следственный комитет, который пуще всех ратует за поправки, заранее технику в Китае закупили? Так китайские сканеры "замылятся" через месяц. А в одну Москву ежегодно въезжает по двенадцать миллионов иностранцев. Так последних туристов распугаем. И как их отличать от тех, кто едет на работу? По шортам и фотокамерам, что ли?

Особенно умиляет, когда заверяют, что новшества коснутся мигрантов, которые работают у физических лиц. То есть нянек, садовников, сторожей? Они, конечно, самые подозреваемые. Самые потенциальные террористы. СКП предлагает их еще и геномной регистрации подвергать — брать пот, слюну, делать зубные снимки, анализ крови.

Кто и на какие средства будет ширять работяг в палец? А онтопантомографы и свинцовые фартуки для панорамной съемки их челюстей на каких складах пылятся? Понятно: деньги за анализы на презумпцию виновности с гастарбайтеров и запросят. И поймут они, наконец, что надо подаваться в Португалию или Испанию — там проверяют только визу. А в Барселоне — и пограничник редкая птица. Что имеем, не храним, потерявши, плачем. Русская, между прочим, пословица. Гастарбайтеры — плохи они или хороши — наша последняя связь с пространством бывшего СССР. Последние "билингвы", которые — пусть и все хуже — стремятся говорить по-русски.

Примите законы, никого не унижающие и не обездоливающие, и исполняйте их. Все разговоры о том, что "сами с усами", пусты. Коренное население не может и не хочет насыщать рынок тяжелого труда. Почему — вопрос отдельный.

А "распальцовка" никаких проблем не решит — только добавит.