Эмо и готы - объекты госзаботы

Привлек недавно мое внимание любопытный документ. Это проект "Концепции государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей", который собираются рассматривать в Госдуме.

Речь там среди прочего идет вот о чем. На духовность и нравственность молодежи, мол, негативно влияет "появление в государственном или муниципальном общеобразовательном учреждении, учреждении среднего или высшего профессионального образования обучающихся и иных лиц в явно узнаваемых и очевидно идентифицируемых макияже, одежде и атрибутике гота и эмо". И что с этим безобразием пора покончить.

"Что-то слышится родное" в жесткой привязке внешнего вида молодого человека к его моральному облику. Точнее, аморальному, раз он не так пострижен или одет. Вообще-то, проявляющееся подобным образом несоблюдение стандартов всегда являлось предметом осуждения со стороны большинства российских учителей.

С трудом представляю себе, кто такие "эмо", но "готов" видел. У них длинные, черные или крашенные в черный цвет волосы, одеты они тоже во все черное, включая длинные плащи и высокие ботинки. Социальной опасности "готы" не представляют, на людей не бросаются, а их "прикид" при всем желании не назовешь неряшливым. С бомжем "гота" не спутаешь.

Чем же они насолили законодателям и педагогам? И почему, кстати, в список запрещенной в школах и колледжах молодежи угодили только "готы" и "эмо", при этом, например, панки оказались забытыми? А как быть со старшеклассником, который не "эмо", не "гот", но покрасил волосы в противоестественный цвет или, хуже того, вставил в нос кольцо?

…Юности свойственно "выпендриваться". А также сбиваться в субкультурные стаи, где внешний вид является паролем. Или хотя бы подражать во внешнем облике своим кумирам. В те годы, когда я сам сидел за школьной партой, молодежь в серо-буро-малиновый цвет волосы не красила и пирсингом лица не украшала. Объектом борьбы были подростки с длинными волосами, точнее, подростки, пытавшиеся их отрастить.

Некоторые послабления делались в Москве, в Питере, в крупных городах и столицах союзных республик. А чем глуше была глушь, тем жестче соблюдались неписанные нормы внешнего вида школьников, тем больше свирепствовали педагоги. "Лохматых" выгоняли с уроков, вызывали в школу родителей, да и сами родители, даже те, которых в молодости вызывали на ковер за брюки-дудочки, втолковывали: "Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь", ненавидели "длинноволосую" субкультуру всем сердцем и за своих отпрысков вступаться не торопились. В борьбе за внешний вид молодых семья и школа были едины.

Как же это было мерзко и унизительно! Как калечило души!… Известно, что внешний вид для подростка является чем-то "сакральным". Стресс, переживаемый советскими мальчиками, которых стригли, как баранов, мне памятен до сих пор, и это одно из самых отвратительных воспоминаний светлых школьных лет.

В те годы в провинции многие даже не старые женщины, включая учительниц, носили оренбургские пуховые платки — русские хиджабы, способные сделать непривлекательной любую красавицу. Широкой популярностью среди женского населения державы пользовались твидовые "пары", наподобие той, которую носила главная героиня фильма "Служебный роман", и килограммовые брошки.

Женщины в таких изысканных нарядах тоже являлись законодателями молодежной моды — по факту учительской работы. Они диктовали старшеклассникам свои представления о прекрасном и безобразном. Впрочем, за надлежащие прически учеников неустанно боролись и те школьные наставницы, которые одевались элегантно и со вкусом.

Директор школы, в которой я учился, время от времени осуществлял карательные экспедиции по классам во время уроков. Заметив бунтовщика, чьи волосы закрывали больше половины уха, отдавал короткую команду: "Постричься". С ним не спорили. К слову сказать, директор был очень достойный: фронтовик, прекрасный педагог и добрый человек, его любили. Но подражать во внешнем облике все равно хотелось не ему, а Полу Маккартни. А у того были длинные волосы.

С тех пор многое изменилось. Вот, к примеру, совсем недавно московская школьница рассказала мне поучительную историю. Одноклассник явился в класс с тщательно обработанным "ирокезом". Долго красоваться ему не удалось — выгнали с уроков, поставив в известность: допущен будет только с нормальной прической. А в Чебоксарах, повествует интернет, учительница, отчаявшись убедить школьника состричь ненавистный хвост, сама отхватила его ножницами. Да, зло неистребимо.

Те, кто видел "живьем" западных школьников, возможно, обратили внимание на то, что в массе своей они очень непретенциозно и недорого одеты. А предметом "выпендрежа" у них служат прически, пирсинг и тату. Каких только цветов и расцветок тут не увидишь! А также "ирокезов", "дредов", косичек и металлических изделий, воткнутых в губы, носы, уши и брови. Им бы наших педагогов…

Не одним мною подмечено: существует неуловимая связь между внутренней свободой человека и его способностью к творчеству. А постиндустриализм — это время творческих одиночек, прогресс в постиндустриальную эпоху двигают не столько коллективы, сколько яркие индивидуальности, склонные к "креативу".

Почувствовав угрозы, которые несет в себе "Концепция государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей", возмущенные "готы" и "эмо" уже организовали митинг протеста — в Красноярске. Некоторые из участников вышли на митинг с заклеенными ртами. Среди лозунгов акции — "Зачем думать одинаково?", "Нет стадному инстинкту!", "Может, сразу в концлагерь?"

Мальчиков и девочек хочется успокоить: ни в какой концлагерь за свой "прикид" вы, конечно, не попадете. Концлагерь — он в сознании тех, кто считает ваш внешний вид вызовом общественной нравственности. И этот свой "концлагерь" они пытаются насадить в юных душах, причем, как видим, на самом высоком законодательном уровне.

Зеленоволосый юноша, которого ломают об колено, заставляя выглядеть "как все", не просто смоет краску. Он приобретет комплекс, который в дальнейшем будет мешать полноценному раскрытию дремлющих в нем талантов. Очень даже мешать.

Поэтому "Мариванна", впадающая в припадок при виде "не по-нашему одетого" ученика и выгоняющая нонконформиста из класса, не просто аморальна и профнепригодна. В наши дни она становится социально опасной. Методы ее педагогического воздействия вступают в противоречие с вызовами постиндустриальной эпохи. И что, эта "Мариванна" вот-вот приобретет законодательное обоснование своего беспредела?

Ух, держитесь тогда, "эмо" и "готы"!…