Смелое видение Илона Маска в отношении технологического прогресса совпадает с националистической повесткой премьер-министра Италии Джорджи Мелони, предлагая итальянскому правому движению современную культурную основу, пишет старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям (ECFR) в Риме Артуро Варвелли. О том, почему этот союз может подрывать европейское единство, Варселли рассуждает в своей новой статье для ECFR.
На прошлой неделе Илон Маск получил пощечину от президента Италии Серджо Маттареллы после того, как поддержал политику премьер-министра Италии Джорджии Мелони по задержанию иностранных мигрантов в Албании. Маск сказал, что некоторым итальянским судьям "необходимо уйти", потому что они сомневаются в законности политики задержания. Поддержка Мелони американским предпринимателем возросла с тех пор, как он посетил ее ежегодную вечеринку в Риме в прошлом году. В сентябре Маск наградил Мелони премией Global Citizen в Нью-Йорке, подтвердив их взаимное уважение.
В свою очередь, Маск стал культурным ориентиром для итальянских правых, особенно под руководством Мелони. В течение многих лет итальянские консерваторы пытались найти интеллектуальные и культурные ориентиры, которые соответствовали бы влиянию левых мыслителей и движений. Маск представляет собой фигуру, олицетворяющую новый вид "культурного футуризма". Его интерес к технологиям, исследованию космоса и неограниченной свободе слова придает итальянским правым интеллектуальный блеск, к которому они так долго стремились.
В чем-то Маск перекликается с Филиппо Томмазо Маринетти, итальянским поэтом начала 20-го века и основателем общественного движения футуристов. Оба деятеля сумели поразить воображение людей своих эпох смелыми представлениями о технологическом прогрессе и социальных потрясениях. Футуризм Маринетти был призывом к скорости, инновациям и разрыву с прошлым — идеалам, которые тесно совпадали со стремлением раннего фашистского движения к радикальным преобразованиям. Аналогичным образом, проекты Маска в области электромобилей, освоения космоса и социальных сетей позиционируют его как нового знаменосца технического прогресса, привлекающего тех, кто видит будущее как царство безграничного потенциала. Точно так же, как футуризм Маринетти обеспечил ранним фашистам культурную основу для их революционного рвения, видение Маска предлагает Мелони и ее союзникам схему реализации их собственных устремлений.
Маск может стать как помехой, так и преимуществом для итальянских ультраправых. С одной стороны, его нацеленность на инновации может способствовать укреплению европейского технологического суверенитета. Его компания по производству электромобилей Tesla ведет переговоры с Римом о значительных инвестициях в Италию, особенно в энергетику и автомобильные технологии, что соответствует стремлению Мелони развивать промышленную базу страны. С другой стороны, его непредсказуемый характер может привести к нестабильности, особенно учитывая, что его взгляды расходятся с основной европейской политикой.
Личные отношения между Маском и Мелони могут иметь серьезные последствия для внешней политики Италии. Оба они придерживаются жестких миграционных позиций и рассматривают неконтролируемую миграцию как дестабилизирующую силу. Социальные сети Маска могут способствовать распространению мнений, которые совпадают с риторикой Мелони, что потенциально может повлиять на общественное мнение в Италии и за ее пределами. Это может подтолкнуть Европейский союз к принятию еще более строгой пограничной политики, что является ключевой целью правительства Мелони.
Одна из самых насущных проблем заключается в том, как влияние Маска может повлиять на позицию Италии в отношении конфликта в Украине. Мелони была убежденным сторонником Украины, но Маск вызвал разногласия, предложив уступить территорию России в рамках мирного плана. Его предложение может найти отклик у той части окружения Мелони, которая скептически относится к длительному участию в конфликте. Если бы Маск выступил за более изоляционистский подход, например, приостановив предоставление услуг спутникового интернета в Украине, чтобы побудить Киев к урегулированию, это могло бы воодушевить группировки в Италии, которые хотят уменьшить поддержку Украины. Без поддержки Италии Европа оказалась бы в еще более слабом положении.
Отношения Мелони и Маска могут также повлиять на отношения Италии с Соединенными Штатами. С приходом Дональда Трампа в Белый дом тесные отношения Рима и Маска могут стать палкой о двух концах. Мелони могла бы использовать свои связи с Маском и Трампом для заключения выгодных двусторонних сделок, таких как снижение пошлин на итальянский экспорт. Однако существует риск того, что она может слишком сильно полагаться на эти личные отношения, руководствуясь корыстным подходом к сделкам, вместо того чтобы выступать за единый европейский фронт.
Более разумной стратегией для Мелони было бы использовать свое влияние для формирования прочного европейского консенсуса, особенно в области оборонной и технологической политики. Например, вместо заключения двусторонних соглашений с США, которые могут ослабить переговорную мощь ЕС, Италия могла бы взять на себя ведущую роль в формировании европейского ответа следующей администрации в Вашингтоне. Это включало бы координацию с Францией и Германией для формирования единой стратегии по различным вопросам, от Китая до цифрового суверенитета. Однако националистические наклонности Мелони могут помешать ей поставить европейское единство выше сиюминутных национальных выгод. Она, скорее всего, будет бороться за итальянские товары, а не за Европу. Во времена популизма любые тарифы США на пармезан стали бы для нее внутренним провалом.
По этим причинам президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен должна сотрудничать с Мелони в вопросах политики США — именно из-за тесных связей премьер-министра Италии с Маском и американскими республиканцами. Если бы Мелони, фон дер Ляйен и генеральный секретарь НАТО Марк Рютте объединились, ЕС оказался бы в более сильной позиции. Эти три личности могли бы завоевать доверие Трампа, облегчив сотрудничество с новой администрацией США. В то же время единый европейский фронт мог бы дать им преимущество в переговорах с Вашингтоном.
Партнерство Мелони и Маска символизирует новый вид футуризма итальянских правых, который стремится переосмыслить прогресс через призму технологий и национальной мощи. Однако, чтобы это видение принесло ощутимую пользу, Мелони необходимо сбалансировать свои внутренние приоритеты с более широкими европейскими целями. Невыполнение этого требования может привести к изоляции Италии внутри ЕС, превратив потенциальное стратегическое преимущество в упущенную возможность.