Чтобы обеспечить устойчивую поддержку украинским беженцам, европейцам необходимо найти способы преодолеть недовольство относительно других групп мигрантов, пишет Мирейя Фаро Сарратс, автор Европейского совета по международным отношениям (ECFR). В своем новом материале для аналитического центра она утверждает, что антимиграционные настроения выгодны России и предлагает ряд способов разрешения этой проблемы.
Спустя год после начала спецоперации России на Украине Джоанна Хоса и Габриэле Валодскайте из ECFR предупредили, что радушный прием, который европейцы оказали украинским беженцам, может оказаться непрочным. Всего несколько месяцев спустя специальный советник ЕС по Украине Лодевейк Ашер повторил эти опасения, заявив в отчете за май 2023 года, что в некоторых государствах-членах начала проявляться "усталость от солидарности". Теперь, когда приближается вторая годовщина конфликта, идея "усталости от конфликта" в более широком смысле прочно заняла свое место в заголовках газет – к большому удовлетворению России.
В то же время европейские страны продолжают страдать от рекордной инфляции и стагнации экономики. И важный год для выборов по всему континенту — в том числе в Европейский парламент в июне — похоже, будет способствовать обострению дискуссий о миграции, поскольку крайне правые и популистские партии стремятся превратить свои сильные результаты в голоса избирателей. Европейцы должны убедиться, что их солидарность с украинскими беженцами не станет сопутствующим ущербом в предстоящем году.
По состоянию на ноябрь 2023 года более 4 миллионов человек, бежавших из Украины, оставались в Европейском союзе, по сравнению с почти 6 миллионами в первые дни начала конфликта. Германия принимает наибольшее количество беженцев из Украины (около 1,2 миллиона), за ней следует Польша (около 955 000). Европейская общественность в целом хочет, чтобы их страны продолжали принимать украинских беженцев — но с чуть меньшим энтузиазмом, чем в начале конфликта.
Опрос, проведенный eupinions, например, показал, что в период с марта 2022 по сентябрь 2023 года одобрение принятия украинских беженцев в масштабах всего ЕС снизилось с 86% до все еще впечатляющих 75%. Даже в Польше, стране, где за этот период наблюдалось наибольшее снижение поддержки, явное большинство (65%) в сентябре 2023 года по-прежнему выступало за принятие украинских беженцев. Однако другие опросы, особенно те, которые касаются финансирования и финансовой поддержки, предполагают более жесткое отношение: например, в одном опросе, проведенном в октябре 2023 года, более половины поляков заявили, что они "определенно" или "скорее" не будут оказывать финансовую помощь украинцам.
Более того, согласно отчету World Vision за август 2022 года, украинские беженцы в соседних с Украиной странах, таких как Молдавия, Румыния, Польша и Словакия, сталкивались с некоторым антимиграционным поведением и дискриминацией даже тогда, когда европейская поддержка украинских беженцев была на самом высоком уровне.
В Словакии, где в 2023 году премьер-министр Роберт Фицо был избран частично на фоне пророссийских настроений, Международная организация по миграции обнаружила, что 12% украинцев сталкивались с дискриминацией во время перемещения. Это проявлялось в языковых барьерах при взаимодействии с соседями, в учебных заведениях или государственных службах, а также в враждебности со стороны широкой общественности. Некоторые респонденты также упомянули, что подвергались дискриминации на рабочем месте или что их дети становились жертвами травли в школе. Кроме того, большое количество украинской домашней прислуги в Польше сталкивается с плохими или нелегальными условиями труда, что уже было распространенным явлением до февраля 2022 года.
Ситуация может ухудшиться, если значимость миграции возрастет по мере того, как популистские и ультраправые партии будут бороться за внимание в ближайшие месяцы. Но не только европейские политики извлекают выгоду из антимигрантских настроений в ЕС. Усталость от беженцев — это ожидание России; это также пропагандистская тактика, с помощью которой Кремль опирается на европейские мифы и опасения по поводу миграции в более широком смысле, чтобы усилить сопротивление украинским беженцам.
Польша, например, стала объектом российских кампаний по дезинформации, направленных как на экономические проблемы, так и на давние европейские представления о миграции как угрозе безопасности. К ним относятся ложные сообщения в социальных сетях о кражах со взломом, нападениях и изнасилованиях, происходящих вблизи польско-украинской границы, а также заявления о том, что украинским беженцам "предоставляли все бесплатно" Российские Telegram-каналы распространяют сообщение о том, что украинцам “не рады” в Европе. В своем докладе Ашер подчеркивает, как "кризис стоимости жизни ударил по семьям с низким и средним уровнем дохода в принимающих обществах и создал контекст, в котором российская пропаганда могла бы быть более успешной".
Чтобы противостоять этому, европейцам необходимо будет устранить глубинные опасения по поводу беженцев в целом, которые создают питательную среду для дезинформации, направленной против украинцев. Учитывая опасения по поводу экономической поддержки беженцев, это должно включать большую прозрачность и информирование о финансировании. Чтобы бороться с дезинформацией, национальным правительствам необходимо предоставлять четкую и убедительную информацию о том, какой объем финансовой поддержки получают украинцы и другие беженцы в их стране, а также о доле государственных расходов, которые на это приходится. Кампании и анализ, например, в рамках проекта EUvsDisinfo, могли бы помочь донести до сведения общественности, что сумма, инвестируемая в беженцев, очень мала в контексте общих расходов.
Более того, ЕС и его государствам-членам необходимо инвестировать в инфраструктуру, чтобы приносить пользу как принимающим сообществам, так и беженцам. Например, в последние месяцы в Ирландии усилились настроения против беженцев, отчасти из-за использования ультраправыми слишком реального жилищного кризиса в стране. Государствам–членам следует сосредоточиться на поощрении инвестиций в здравоохранение, транспорт и другие общественные блага, особенно в бедных и сельских районах, где, например, в Германии и Польше ультраправые партии уделяют пристальное внимание недовольным фермерам и сельскохозяйственным работникам. Это способствовало бы развитию и экономической активности, приносящей пользу всем, делая общины более устойчивыми, что, в свою очередь, могло бы снизить напряженность во взаимоотношениях со всеми группами беженцев и способствовать созданию более инклюзивной среды.
Наконец, ЕС мог бы продвигать интеграционные проекты внутри своих государств-членов и работать бок о бок с этими инициативами, чтобы поддерживать их функционирование и эффективность. Инициатива World Vision "Дети Дамары за миростроительство" направлена на реинтеграцию детей, спасенных от вооруженных группировок в Центральноафриканской Республике, с помощью проектов, направленных на создание условий для взаимного обучения и поддержки.
Это могло бы заложить основу для модели "интеграционных пространств" в ключевых районах европейских стран, адаптированной к потребностям и ситуациям беженцев и принимающих сообществ. Проекты, подобные этому, выводят политиков высокого уровня на улицы, помогая противостоять антиэлитным настроениям и разочарованию в политиках "истеблишмента", которые разжигает популистская пропаганда. Они также развивают эмпатию. В этих условиях, когда местное население и беженцы взаимодействуют на равных, европейские страны могли бы начать предоставлять своему населению противоядие от политики страха, связанной с миграцией.
Украинские беженцы по–прежнему пользуются высокой поддержкой по всему ЕС, но, похоже, она идет на убыль. По мере разгара избирательных кампаний европейским политикам необходимо убедиться, что заявления Кремля о том, что украинцам "не рады" в Европе, остаются дезинформацией.
Это потребует устранения страха, лежащего в основе этого нарратива, и основы, с помощью которой правые и популистские партии эксплуатируют антимиграционные настроения по отношению к беженцам из Африки и Ближнего Востока. Этот год не может стать "гонкой на выживание" в отношении беженцев — ради солидарности с украинскими союзниками ЕС и для того, чтобы не играть на руку России, но также и для того, чтобы иметь шанс применить уроки, которые европейцы должны были извлечь из успеха этой солидарности, к другим потокам беженцев .