Сегодня наш собеседник — Асиф Бахышевич Джангиров, заслуженный учитель Азербайджана. Он много лет проработал в сфере просвещения как советского, так и независимого Азербайджана, был близок со многими выдающимися педагогами-новаторами современности: Шалвой Амонашвили, Виктором Шаталовым и другими. Его перу принадлежит фундаментальный труд "Наше образование: из прошлого в будущее. Оптимистический взгляд". Журналист Рустем Сафронов беседовал с ним не только как с педагогом, но и как с видным общественным деятелем современного Азербайджана.
— Асиф-муаллим скажите, пожалуйста, какие перемены произошли в системе подготовки учителей, в преподавании в Азербайджане после провозглашения независимости? Чем сегодняшняя система преподавания отличается о той, которая была в советские время?
— Спасибо за Ваше обращение: "муаллим", что означает "учитель". В нашей стране так обращаются не только к учителям, но и к человеку любой профессии, который выделяется своим талантом, оригинальными способностями.
Что касается системы образования, конечно, если сравнить её с советской — изменений очень много. Мы смогли основательно перестроить её, полностью искоренив идеологические основы, присущие тому образованию. Определённые сдвиги произошли и в подготовке современных учителей, но, признаюсь, успехи здесь не столь велики.
Не секрет, что в педагогических вузах многие профессора, преподаватели — выходцы из советского прошлого, и многим из них не так просто стать на новые инновационные рельсы, перестроить содержание образования, методику преподавания.
Разумеется, в системе образования нашей страны больше внимания стало уделяться усилению национального компонента. К примеру, в школах больше изучаются субтропики, тропики, флора и фауна именно Азербайджана, а не особенности природы Америки или России. Национальный аспект в образовании начал превалировать. Но через призму общемировых ценностей и наработок.
Сегодняшняя молодёжь другая. Она не та, какой была лет двадцать-тридцать тому назад. Зримо ощущается тяга к образованности, к профессиональному развитию,. Сегодняшние юноши и девушки реально сознают важность овладения всем комплексом социально-эмоциональных компетенций.
Это способность грамотно коммуницировать, критически мыслить, уметь проявлять своё мнение, обладать эмпатией и многими другими качествами, которые сегодня необходимы человеку. С помощью школьных учителей, университетских преподавателей у них формируются компетенции обучения на протяжении всей жизни, готовность к приобретению второй, третьей профессии. Исследования показывают, что сегодняшней молодёжи придётся не раз менять свою профессию.
— Карл Маркс считал, что виды активности надо менять каждые семь лет, чтобы не застаиваться и творчески развиваться. Современная система образования предполагает разрыв с прежней, более закостенелой. Но русскоязычных слушателей больше волнует вопрос, что почти во всех бывших республиках Советского Союза падает значение русского языка, в том числе в Азербайджане.
— Высокопоставленные чиновники России, говоря об Азербайджане, акцентируют внимание на том, что в трёхстах школах образование преподаётся на русском языке. В классах с обучением на азербайджанском языке русский ведётся как иностранный язык. Таких школ немало.
Если смотреть на это сквозь призму современности, то тяга к английскому языку выше, чем к русскому. Это, в принципе, понятно. Но прогуляйтесь по Баку и услышите, как много и как часто звучит русская речь среди молодёжи. И не только молодёжи.
Проблема в Советском Союзе была в том, что национальный язык, как таковой, был потерян. Национальную самоидентичность азербайджанцы приобрели, если говорить объективно, только после развала СССР.
Я очень рад, что сегодня наша молодёжь свободно говорит на азербайджанском. Определённая часть молодёжи свободно говорит и на английском. Но немало людей, которые видят перспективу своего развития в русском языке. Они поступают в российские вузы, престижные российские университеты. Возвращаясь в Азербайджан, они с пользой используют полученные там знания и обретённые компетенции.
— Вы — выходец их Карабаха. Хотя большую часть жизни проработали в Сумгаите, Баку, что Вы чувствуете по поводу своей малой Родины? У вас там было смешанное население, многонациональное. А потом произошёл раздел. Каким Вы видите будущее Карабаха?
— В 1965 году наша семья переехала в Сумгаит, а затем в Баку, но я никогда не порывал связи с Карабахом, потому что большая часть моих родственников, самых близких моих родственников, проживала в Нагорно-Карабахской автономной области и в прилегающих районах.
Трагедия началась со слов, высказанных в Париже в 1987 году академиком Абелем Аганбегяном, который в интервью сказал, что Нагорному Карабаху надо придать статус самостоятельности, независимости от Азербайджана. И вот с этого начались события, когда люди, подогретые такими идеями, начали изгонять азербайджанцев из Армении. Потом произошла трагедия в Сумгаите.
Я обучался в русской школе в городе Ханкенди, который тогда назывался Степанакертом. У нас в классе я был единственным азербайджанцем. И была русская девочка Алла. Все остальные были армяне. Но мы жили как одна семья. Мы были очень дружны. Между нами не было никакой вражды. Вообще никогда проблема национальной принадлежности на моей памяти не стояла.
Позже я не раз бывал на малой родине, а в должности начальника Главного Управления школ Министерства просвещения Азербайджана не раз совершал инспекционные поездки с целью знакомства с тенденциями развития образования в Нагорном Карабахе.
Я владею армянским языком: и читаю на нём, и пишу. До конца 50-х годов прошлого столетия в русских школах НКАО преподавали и азербайджанский язык. Это была закономерность. Нагорный Карабах ничем не отличался от других регионов Азербайджана. Но азербайджанский ликвидировали, и мы стали изучать армянский язык.
В 1989 году, уже после начала карабахской трагедии, я встретился с одноклассниками и услышал: ты должен нас понять, больше с вами мы жить не сможем. Я одноклассникам тогда сказал: вы совершаете роковую ошибку. Никогда Нагорный Карабах не станет Арменией. А я не напишу в своём паспорте, что родился в Армении. Реальность такова, это азербайджанская земля. Она входит в состав Азербайджана, и вы должны это принять. Сказал, что противостояние приведёт к гибели большого числа людей и — что самое страшное — детей. Как армян, так и азербайджанцев.
Тридцать с лишним лет я постоянно вспоминал о нашем разговоре. Уверен, что и мои одноклассники не раз вспоминали этот разговор. Считали себя победителями, что, вот, вопреки тебе сегодня Карабах — независимое государство.
44-дневная война полностью изменила ситуацию в этом регионе. Мои чувства и ощущения моих знакомых диаметрально поменялись. Вот сколько горя им принесла эта идея, что Нагорный Карабах должен обязательно отделиться.
Чего добились те, кто ратовал за отделение от Азербайджана, за так называемую независимость? Они стали жить лучше? Они стали жить богаче? Они стали жить по-настоящему свободнее?
— Может быть, это обретение той самой национальной идентичности, о которой Вы говорили? Может быть, осознание и приводит к такого рода конфликтам?
— Я очень не люблю термин "национализм". Любовь к своей нации и своему происхождению и национализм — это диаметрально противоположные понятия. Плохо, когда национализм, когда люди замыкаются только на своей национальной идентичности.
Умение любить свою нацию и уважительно относиться к другим национальностям — это то, что делает человека человеком.
— Сейчас наметился какой-то прогресс — разблокируются транспортные пути, устанавливается сотрудничество, может быть, не будет той враждебности, как прежде?
— Так нет никакой враждебности. Наш президент Ильхам Алиев неоднократно подчёркивал, что жители бывшей Нагорно-Карабахской области — граждане Азербайджана.
Те коренные армяне, которые готовы стать гражданами Азербайджана, признать конституцию, жить по законам и не вредить Азербайджану, могут жить в этом регионе, никто не будет против.
Но это должно быть искренне. Жили же испокон веков на этой земле вместе. И я жил среди армян.
— Вы скучаете по своим прежним друзьям?
— Да, я их вспоминаю. Ведь это целых 17 лет жизни.
Для меня раскол с одноклассниками — трагедия. Эта бессмысленная кровопролитная война за так называемую независимость лишила людей ощущения дружбы, которая сформировалась сызмальства.
Сегодня я неоднократно говорил в различных руководящих инстанциях, что готов хоть сегодня поехать в Ханкенди, даже невзирая на то, что там миротворцы, незаконное правление (нынешней администрации НКР). Я очень люблю этот город, в котором родился.
Люблю своих школьных друзей, но нас сделали врагами. К сожалению, я с ними не встречался во время своих дальних поездок, но уверен, что, если бы мы встретились, то встретились как нормальные люди. Но реалии таковы, что мы полностью отлучены друг от друга.
— Поскольку семь районов вернулись в состав Азербайджана, вероятно, намечаются какие-то перспективы разрешения конфликта? Миротворцы там, надеюсь, надолго. Кровопролития больше не будет. Есть перспективы договориться — тридцати лет достаточно, чтобы жить в условиях вражды. Я так понимаю, Турция помогла Азербайджану подготовить армию, кадры. Такое сближение в Турцией означает ли, что Азербайджан сильно отдалился от России?
— Миротворцы пришли на пять лет. Их миссия — разблокировать все коммуникации, создать нормальные возможности интеграции армянского населения в жизнь Азербайджана. А для азербайджанского населения — возможность возвратиться на родную землю. И всем жить мирно, вместе.
Сегодня, как подчёркивает наш президент, реалии таковы, что Нагорно-Карабахской республики не существует и не должно существовать. Это правильное решение. Я его полностью поддерживаю. Это один из регионов Азербайджана.
Такой же регион, как иные, где проживают талыши, лезгины. За эти 30 лет из нагорной части Карабаха произошёл отток армянского населения — многие выехали. Там, по известной нам информации, сегодня проживает около 25 тысяч человек.
Восстановлена историческая справедливость. Освобождены не только семь районов. Освобождена колыбель нашей культуры — город Шуша. Пращуры нашего рода Джангирбековых — оттуда. С приходом советской власти дедушка поменял нашу фамилию Джангирбековы на Джангировы, чтобы не афишировать принадлежность к бекскому сословию.
— Но ведь понятно, что разные возможности. У Азербайджана мощные ресурсы, нефть. А там — каменистая почва и немного ресурсов. Но дело в том, что вопрос автономий достаточно сложный. Милошевич лишил автономии Косово, это привело к усилению конфликта. Проблема должна решаться путём выстраивания диалога. Выстраивания взаимопонимания. Миротворцы нужны, чтобы предотвратить эскалацию конфликта и перехода его в военную фазу.
— Да, но Азербайджан — унитарное государство. Если создавать автономии, то Азербайджан должен состоять из многих автономий. Для курдов, для талышей, для лезгин, для аварцев. И что это даст? У нас маленькая земля. Все всегда жили и никто не проявлял тяги отделиться.
Пример с Косовым и Албанией не очень корректен, на мой взгляд. Сегодня территория Азербайджана разделена на социально-экономические региональные образования. В их число входит и Карабахский регион.
Если же говорить о переселенцах, проживавших здесь после оккупации, да, они — армяне. Родившиеся там? Нет! В подавляющем большинстве, это выходцы из Ирака, Сирии, Ливии, которыми заселили наши земли после 1995 года. Это не их земля, и им никогда не принадлежала. Они пришлые. Хотят жить в Армении — пусть переезжают в Армению.
Если же речь идёт о тех армянах, которые были жителями Нагорно-Карабахской области, они должны официально признать себя гражданами Азербайджана.
— Будет ли теперь Турция "главным братом" Азербайджана?
— Турция была, есть и будет добропорядочным, искренним и преданным братом для Азербайджана. Мы рады этой близости, которая сложилась в отношении наших двух государств и народов. Это мудрость наших президентов, мудрость наших народов.
Я был одним из тех, кто после обретения независимости одним из первых побывал в Турции. Кто принимал не одну делегацию из Турции.
Наше сближение с Турцией не должно абсолютно никого беспокоить. Азербайджанцы являются второй по численности этнической группой среди тюркских народов после анатолийских турок. Мы всю жизнь были близки. Особенно с обретением независимости.
Когда я работал в Главном управлении образования в Баку, ко мне приходили с просьбой помочь в комплектовании кадрами образовательных учреждений Турции. У нас очень близкие языки. Очень близкая культура, и мы радуемся этому, тому, что так легко понимаем друг друга.
Нет никакого страха, что Турция нас будет захватывать, что это будет экспансия Азербайджана, что мы будем жить под протекторатом Турции.
Везде и во всём должна быть искренность. Говорят, что политика — грязное дело. В моём представлении, политика — чистое дело, если эту политику ведёт честный, искренний, правильный человек, который не поступает в угоду своим корыстным интересам.
— Иногда бывает, что интересы разных государств вступают в противоречия, поэтому возникают конфликтные ситуации.
— Национальные интересы должны соблюдаться в мирных условиях. В условиях нормальных отношений, коммуникаций. Проблемы, противоречия вполне разрешимы.
К примеру, будет ли дистанция между Азербайджаном и Россией больше, зависит от подходов. Не думаю, что она станет больше. Есть реалии — два миллиона азербайджанцев проживает в России. Русские живут и будут жить на азербайджанской земле. Они чувствуют себя полноценными гражданами Азербайджана.
Как в первой, так и во второй карабахской войне участвовали не только азербайджанцы, но и русские, и евреи, и украинцы, и талыши, и татары, и лезгины. Мы — единый народ. У нас огромное число смешанных браков.
Война во всех своих проявлениях — грязное дело. Любой конфликт надо разрешать мирным путём — именно в этом высочайшая культура.
Мы должны научиться коммуницировать. Основу этого должна закладывать общеобразовательная школа. И азербайджанская, и российская, и армянская. Мы должны научиться дискутировать, быть способны к эмпатии, к анализу, объективности. Мы должны быть способны принять объективное мнение, высказанное другой стороной. Это важная миссия систем образования всех стран.