Прежде всего необходимо объяснить предполагаемую разницу между приёмом так называемых беженцев странами Запада и Польшей. Я работаю с польскими экономическими иммигрантами на Западе в течение нескольких лет. Ведь их принимают сюда не из гуманитарных соображений, а для нужд местного рынка труда. И аналогично — польскому рынку труда такие сотрудники из-за границы не нужны, поэтому отношение к новоприбывшим среди поляков гораздо более враждебное, неохотное, а в лучшем случае равнодушное.
Дело не в том, что в Польше никому не жалко замерзающих на границе детей. Просто у нас остались очень серьёзные проблемы, особенно социально-экономические, которые могут только усугубиться с появлением новых иностранцев. Польские дети тоже часто мёрзнут и голодают — а их становится всё больше.
Между тем польская миграция на Запад позволяет местной экономике заполнить растущий демографический разрыв и обеспечить непрерывность пенсионных выплат. В этом вся разница. Тем более очевидно, что Польша всё время принимает иммигрантов: не три тысячи, а три миллиона. Причина в том, что именно столько гастарбайтеров из Украины уже прибыло на смену полякам, мигрирующим на Запад.
Конечно, есть тенденция использовать пограничную ситуацию в Польше для пропагандистских игр между правительством и парламентской оппозицией. И отсюда попытки вызвать истерию над ними, а не организовать для них реальную гуманитарную помощь. Однако в этом больше партийных деклараций, чем реальных социальных эмоций. Конечно, ещё и то, что из-за явно транзитного характера этой иммиграционной волны необходимо было всё это сделать сразу после её появления, в рабочем режиме. В рамках переговоров с Белоруссией, откуда они прибывают на границу, и с Германией, куда они идут. Однако опять же, это было обусловлено внутриполитическими соображениями и, вероятно, англо-американскими побуждениями, направленными в первую очередь на воспрепятствование положению нового правительства Германии и дальнейшее ухудшение не только польско-белорусских, но и польско-германских отношений.
Нет сомнений в том, что Польша в этой ситуации могла бы многое выиграть, как в политическом, так и даже в финансовом плане. Но пока что она несёт лишь издержки длительных столкновений и всё более заметных потерь международного имиджа, безжалостно эксплуатируемых Минском. Почему — тоже трудно удивляться, вспоминая, что именно Польша была источником денег, обучения и помощи в неудачной попытке прошлогоднего политического переворота в Белоруссии. А ведь известно, что президент Лукашенко всегда расплачивается по долгам… И польская сторона преподносит ему дополнительные пропагандистские "подарки", как в случае с несчастным перебежчиком, который при нормальных обстоятельствах никогда не должен был оказаться на передовой с оружием в руках.
К сожалению, в настоящее время нет видимого выхода из кризиса, потому что нынешнее польское правительство (а также правительство, сформированное парламентской оппозицией, что сейчас совершенно невозможно представить) — никогда не пойдёт на серьёзные переговоры с президентом Лукашенко. Однако весной может произойти дальнейшая эскалация, когда, помимо прямых перемещений людей между Минском и Берлином, на польско-белорусскую границу вернутся не тысячи, а десятки тысяч кандидатов в иммигранты. И кроме того, подобные массы пойдут с территории Украины. А без системного и политического решения — дальнейшее насилие и игра мускулами со стороны польского правительства с участием армии будет невозможно. Потому что Польша просто не сможет себе этого позволить.
Поэтому на вопрос, что Польша хочет выиграть, ответ будет: она не хочет выигрывать ничего. И это она получит.