Имеет ли смысл Москве тратить серьёзные деньги на строительство русских школ за рубежом, почему мигранты находятся в более привилегированном положении по сравнению с россиянами, а также о преимуществах советского образования рассказал Pravda.Ru председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов.
— Юрий Васильевич, Владимир Путин выделил 150 миллионов долларов на строительство пяти русских школ в Таджикистане. Насколько это актуально и целесообразно?
— Я считаю, что это блестящее дипломатическое и геополитическое решение. У нас нет системной политики по русским школам за рубежом, а школа — это основа геокультурной гегемонии России и статуса России в мире. А из статуса вытекают прибыль, заработок, экспорт. Поэтому надо от таких частичных решений переходить к созданию планетарной сети русских школ.
— Президент Таджикистана Эмомали Рахмон уделяет большое внимание внедрению русской культуры в собственное государство, постсоветскую культуру. Для чего строят русские школы в Таджикистане?
— Во-первых, на постсоветском пространстве без присутствия русской культуры и людей, которые говорят на русском языке, живут русской литературой, никогда не будет стабильности и перспектив. Русская школа выполняет фундаментальную функцию обеспечения евразийской безопасности.
Во-вторых, в Таджикистане работает Славянский университет, я несколько раз был там. Замечательные выпускники: разговаривают, как будто жили в Москве или Подмосковье. Это означает, что мы имеем коллег за рубежом: уже готовые дипломаты, партнёры в бизнесе.
В-третьих, в Таджикистане воспринимают, слава Богу, Москву и Россию как носителей передовой культуры, знания, науки. Поэтому Эмомали Рахмон пытается это максимально привнести в республику.
Эти траты окупаются сторицей по разным направлениям. Чем более подготовленными приезжают трудовые мигранты в Россию, начиная с русского языка и специализации, тем у нас меньше конфликтов.
Мы должны в Таджикистане и других республиках Средней Азии открывать профессиональные училища для ребят, которые собираются в Москве работать.
Вы говорите, 150 миллионов долларов. Но у нас золотовалютных резервов 622 миллиарда долларов. Нам говорят, что их нельзя тратить внутри России, потому что "голландская болезнь", разгон инфляции. Давайте тогда тратить на геокультуру и продвижение русских школ за рубежом, и не только на постсоветском пространстве.
— То есть это могут быть своеобразные инвестиции?
— Абсолютно правильно. У России самая сильная сторона — наука, культура, образование. Нам нужно школы делать в дальнем зарубежье, Евразии, Америке.
У нас действуют русские школы, в том числе частные, по миру, и люди стоят в очереди, чтобы отдать туда ребёнка. Там очень сильный педагогический состав. Это бренд, но мы его совершенно не используем.
Давайте из золотовалютных запасов потратим 7-10 миллиардов долларов на школы. Эти инвестиции можно делать на принципах частно-государственного партнёрства, когда частично платят те, кто в школах учится. Но само здание, базовые учебники, методики — это всё российское. Дальше можно на цифровые платформы сажать, вместо того чтобы своих детей истязать электронными школами.
Да, 30 лет ЕГЭ и другие примитивные технологии серьёзно разрушают наше образование. Но тот задел, который остался от Советского Союза и советской школы, это всё равно наше супер-ноу-хау.
Было наработано за последние полвека: развивающее обучение, школа мышления Василия Васильевича Давыдова, метапредметы под руководством Юрия Вячеславовича Громыко. У нас настолько богатый задел в образовании и культуре, что мы можем в хорошем смысле оккупировать весь земной шар. Надо делать тысячу русских школ по миру, и мы будем получать колоссальную выгоду. Если мы работаем с любой другой страной, и там есть сообщества, которые:
то это колоссальный маркетинговый потенциал. Просто это мало кто понимает, потому что всё сводят к узкоэкономической части, и что-то всё не получается.
Я уж не говорю о профессиональных училищах. Человек, который освоил специальность, это совсем другой человек, чем просто выкинутый из своей страны для выживания и попадающий в этнокультурное сообщество. Какая там ассимиляция? Это практически невозможно.
— Как адаптировать тех, кто уже к нам приехал? Нужно ли нам самим адаптироваться к мигрантам?
— Разные программы существуют, но они исходят из ложных предпосылок. Вместо вовлечения в культуру мы сами организуем замкнутые этнодиаспоры, которые не имеют возможности ассимилироваться. Потому что идёт общение между своими, а эти люди должны жить не по законам этнодиаспор, а по законам нашей страны.
Мы видим мигрантов как отдельных людей. Но на самом деле это очень мощные сообщества. Этнодиаспоры на порядок жёстче структурируют общество, чем российское государство. И это становится проблемой национальной безопасности. Потому что придумывают разные вещи. Например, что не надо называть национальность при конфликтах и преступлениях.
Получается колоссальное неравенство. Если российский гражданин совершит проступок, то он один на один с полицией, законом, судами. А если совершит приезжий, то за ним стоят мощные этнодиаспоры плюс его родное государство.
Я уж не беру коррупцию, в том числе в правоохранительных органах. Поэтому не надо российским гражданам адаптироваться к мигрантам. К тому же более толерантного, чем русский, по природе нет. А когда происходит столкновение, надо помнить, что монастырь и устав наши. И сама система власти должна быть на стороне российских граждан.
— Недавно ЦИАН запретил объявления "сдам только славянам". Насколько адекватны такие запреты?
— Я не согласен с ЦИАНом. Это приведёт к тому, что если раньше было 5 звонков по поводу съёма квартиры, то сейчас будет 30. Просто потеря времени. Но главный вопрос в другом. У нас, вместо того чтобы принимать базовые факты и трезво к ним относиться, начинаются игры, которые до добра не доведут. Это то же самое, как: давайте мы перестанем обращать внимание, женщина это или мужчина. Давайте всех одинаково оденем, причешем, чтобы был гражданин А, гражданин Б.
Если я хозяин квартиры, у меня есть свои пожелания, кого это может оскорблять? У каждого есть свои:
Надо пересматривать национальную политику. Что стоит за этой идеологией? Меньшинства в Российской Федерации якобы подвергаются угнетению, их надо защищать, а вот русских 80%, поэтому они всё вытерпят. Это не соответствует реальности. Есть единый закон, есть обычаи и установки, свойственные России. Надо из этого исходить. И ничего плохого здесь нет.