Внешняя политика постсоветской России всегда была ориентирована на выстраивание конструктивных отношений с Западом и восстановление своего геополитического влияния на дальних рубежах.
Но за это время бывшие республики СССР, а ныне страны ближнего зарубежья, успели определиться с собственными геополитическими приоритетами, при этом Россия в их внешнеполитической повестке не всегда занимает первое место.
Сохранила ли Россия влияние в странах ближнего зарубежья и стоит ли по этому поводу беспокоиться?
Своим мнением об этом в студии программы "Геополитическая кухня" с Игорем Шатровым поделился заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин.
— Если мы, так сказать, стремимся на Запад, то что мы можем предложить нашим соседям:
давайте идти вместе под нашим руководством.
Почему-то они говорят:
знаете, мы поменьше, покомпактнее, мы быстрее добежим. Так что, спасибо.
И вот здесь есть геополитический выбор, который мы, к сожалению, не сделали. И в этом как раз и возникают очень серьезные проблемы, связанные с взаимоотношениями с нашими соседями.
Вообще, должен сказать, что легко и просто хлопать себя по щекам и говорить:
мы такие-сякие, мы все растеряли, наши соседи от нас отвернулись, дальше по списку.
Да, это во многом так. Но здесь возникает несколько вопросов.
Ведь многие из них — очень молодые государства, которые или никогда не существовали, или существовали короткий период в другой обстановке.
А это достаточно непросто.
Сегодня любят говорить:
вот, мы в девяностые упустили, мы не работали, мы мягкой силой не занимались, деньги на это не тратили.
При этом забывают, что в девяностых годах у нас было две революции, две гражданских войны, два дефолта и президент, который время от времени работал с документами.
И в этой обстановке, может быть, и лучший для нас был выход, когда мы говорили той же самой Украине:
вот вам газ пятьдесят тысяч кубометров, не создавайте нам проблем, потому что у нас своих проблем навалом.
Все эти годы мы стремились каким-то образом интегрироваться в атлантическое сообщество, будем говорить прямо. Не получалось.
А когда мы почувствовали, наконец, я бы сказал, очень поздно почувствовали, что нас там не ждут, то начали пытаться определиться — и до сих пор пытаемся — как нам в этой ситуации жить.
Пока получается такая позиция: пересидим расцвет санкций, пересидим Байдена, там, может, появится кто-то помягче.