Россия, когда было нужно, перебросила даже ещё не на свою территорию, а в соседнее государство тысячи военных. Сейчас она открыто направляет в Крым новые подразделения с мощным вооружением. Для чего это делается? Обо всем этом и многом другом Инне Новиковой рассказал израильский государственный деятель, дипломат, бывший руководитель спецслужбы "Натив" Яков Кедми.
Читайте начало интервью:
Донбасс справится с Украиной без России
Яков Кедми: США не готовы к обострению отношений с Россией
НАТО окружает "Северный поток-2"
Яков Кедми: Россия верно идет к главной цели — независимости
Яков Кедми: Санкции сделали Россию сильнее
— Яков Иосифович, психологическое воздействие, как вы сказали, конечно же, очень важно. В марте 2014 года на территории тогда еще не российского Крыма каким-то образом оказались буквально за одну ночь порядка 15 тысяч вежливых, но вооруженных людей.
Как они там оказались, никто толком даже не понял. Американцы, когда их увидели, страшно страдали по этому поводу. То есть, каким-то образом в век высоких космических и прочих технологий это произошло незаметно.
Сейчас же Россия, видимо, демонстративно направляет дополнительные военные подразделения с самым современным вооружением на территорию уже нашего Крыма, чтобы все видели, чтобы все знали, чтобы все это обсуждали, боялись, возмущались…
То есть, мы тоже — не то, чтобы бьем себя пяткой в грудь и строим страшные рожи подобно американцам, но совершенно ясно демонстрируем свои намерения, и это правильно. Когда нам не надо, мы это делаем тихо, незаметно и быстро.
А когда нам надо, мы это делаем громко, шумно, и это — тоже некий язык международного общения. Как вы оцениваете такой военно-дипломатический язык практических жестов?
— Суть примерно такая, но все-таки я бы сказал об этом немножко по-другому. Когда какая-то страна перебрасывает свои войска в серьезных размерах, скрыть это от хорошо поставленной разведки службы со спутников невозможно.
Военные это знают. Афишировать это имеет смысл только, чтобы специально кому-то показать, привлечь дополнительное внимание к этим действиям.
Но иногда бывают ситуации, что для нормальной переброски, которая не афишируется, нужно время. В данном случае реально времени не было, решили — хорошо, мы будем производить это несмотря на то, что это попадет в поле зрения общественности.
Это необязательно было сделано для того, чтобы что-то продемонстрировать. Передвижения, если их делать не демонстративно, займут намного больше времени.
Понятно, что кому надо об этом все равно узнают, но это привлечет меньше публичного внимания. Полностью скрыть переброску войск при современных средствах наблюдения из космоса, совершенно невозможно.
К тому же будут сопутствующие действия, которые на это указывают. Должно быть место, куда он приедет. Место должно быть подготовлено, расчищено, оборудовано. Даже если это в степи, все это видно сразу сверху.
Так что для того, чтобы предупредить американскую армию, не надо было это демонстрировать. Скорее всего, это было что-то среднее между тем, что ну и ладно, ну и хорошо, пусть общественность знает, или скрывать это, что будет не эффективно с точки зрения скорости переброски войск. Большего значения этому придавать не надо.
Когда Россия проводила последние маневры, тогда перебросили значительные силы в часы за пять тысяч километров. Если бы Шойгу не обнародовал эти факты, Пентагон этого бы не знал? Конечно, знал.
Видно когда, откуда, какие самолеты, с каким вооружением взлетают, где, как, что входит. Что из них выходит, какие позиции они занимают. Военные это знают. Если бы не показали по телевизору всплытие трех подводных лодок, американцы бы не знали, что они всплыли? Знали.
— Знали, конечно, спутники отслеживают.
— Но продемонстрировали это, потому что армия своему населению тоже должна показать, какая в стране мощность. Чтобы не было нытиков, которые кричали бы каждый день, как все плохо, какая катастрофа и ничего нет.
— Сравнительно недавно в Праге бы скандал с памятником маршала Конева, который освобождал город и сохранил его в том виде, в котором он стоял веками. Как к этому нужно относиться.
Ведь когда американцы брали Дрезден, от него остались одни руины. Сначала американцы сравняли город с землей, потом захватили. Прага была сохранена ценой жизни советских солдат. Это — два метода ведения войны.
— По сегодняшним меркам, это было военное преступление. Это — преступление против человечества. Также как бомбардировка Хиросимы и Нагасаки.
Никакой военной необходимости бомбить Дрезден не было, кроме чувства мести со стороны англичан за то, что немцы бомбили английские города. Никакого военного значения Дрезден не имел.
Это была месть Черчилля за немецкие бомбардировки. К этому американцы присоединились. Но это — не война, это — не военные действия. Так что же, что американцы готовят украинскую армию? — Хорошо, пусть готовят. Так же, как они готовили иракскую, точно так же, с тем же "успехом".