Эпопея с американскими санкциями из-за "Северного потока-2" тянется уже долго. Началась она задолго до выборов в Соединенных Штатах Америки — и тогда заинтересованные стороны гадали: будет ли проект реализован, если к власти придет Байден, который — так многие считали — будет более рационально смотреть на этот вопрос.
Вот мы видим, что эта администрация пришла к власти, она более рационально смотрит вообще на многие вопросы отношений Запада с Россией, в том числе на "Северный поток-2". В частности, на немецкие компании санкции Байден накладывать не будет.
Но тут, как черт из табакерки, выскочила история с отравлением Алексея Навального. И Германия с энтузиазмом в нее ввязалась, зная, что у нее такой "паровозик" в виде "Северного потока-2".
Зачем надо было Ангеле Меркель приглашать Навального к себе, всячески его потом обхаживать и раздувать шумиху?
Об этом в студии программы "Точка зрения" Любовь Степушова побеседовала с немецким политологом Александром Раром.
— Я не думаю, что для Германии "Северный поток-2" сейчас является единственным проектом с Россией, от которого все зависит: и дружба, и развитие, и все другое. Это, может, кому-то так кажется, но это не так.
Это коммерческий проект, и немецкое правительство его поддержало и сказало, что он будет, но также есть масса других проблем, аспектов, по которым Германия и Россия сотрудничают или конфликтуют.
Я думаю, что мы уже несколько лет находимся в очень серьезных конфликтах между Россией и Европейским союзом. И Германия, как лидер ЕС, конечно, в это активно включена.
Для Германии, особенно для госпожи Меркель, важен приоритет прав человека, либеральных ценностей во всей — как внешней, так и внутренней — политике. И она считает, что права человека превыше вопросов двухсторонних отношений между двумя государствами.
Другими словами, если нарушаются права человека в какой-то стране, например, в России, тогда весь Запад имеет право эти нарушения критиковать и даже вводить санкции. И это вот происходит сейчас с Навальным. Несмотря на то, что Навальный — гражданин России, а не Германии. Несмотря на то, что в Германии и вообще в Европе
никто от "отравления" Навального не пострадал.
Фактически эта ситуация — внутреннее дело России. Но Запад такие тонкости не волнуют. Как и то, что Навальный — мы же все помним его биографию — скорее, националистических взглядов. И даже это коллективный Запад не смущает. Поэтому и ввели санкции в отношении России.
Тут надо просто принять: в Европе есть две разные силы. От этого никуда не уйти.
Понимаете, тут зависит от того, как общественное мнение в Германии будет реагировать. Она в этом вопросе тоже, как и во всей Европе, разделена на две разные части.
— То есть "рука Вашингтона" здесь ни при чем?
— Конечно. Это полная чушь.
Естественно, американцы влияют сильно на вопросы безопасности Европы. И они свое слово говорят и на нем настаивают. И требуют от ЕС вообще и Германии в частности более жесткой позиции, фактически русофобской.
Но есть, повторюсь, силы в Европе, которые еще более жестко где-то действуют и выступают.
— Но почему Ангела Меркель не ратует за права человека применительно к Сноудену или Ассанжу?
— Это потому, что у нас, к сожалению, проводится политика двойных стандартов. Потому что Сноуден — враг Америки, Ассанж тоже, а Америка — союзник Германии.
Поэтому Германией устами Меркель, когда она пришла во власть 15-16 лет тому назад, было сказано, что, в отличие от Шредера, который оппонировал американской войне в Ираке, Германия никогда ничего не будет делать, что противоречит интересам США.
— Все дело в прошлом фрау канцлер.
— Если вы поговорите с ее близким окружением или почитаете ее биографию, то поймете причину резко негативного отношения к тому, что хоть как-то связано с СССР: отец Ангелы Меркель был пастором, которого преследовали. За что ей любить Советский Союз? И теперешнюю Россию она видит его наследницей.
Меркель где-то трепещет перед Америкой, потому что считает, что канцлер Германии должен быть встроен в контекст трансатлантических отношений и идеалов. Но в то же самое время она все-таки канцлер Германии, большой страны, она отвечает за всю эту политику, она не может разрушать связи с Россией, это было бы безумием.
Поэтому она балансирует. Она говорит:
"Да, с Россией нужно вести энергетический диалог, с Россией нужно вести торговлю, с Россией нужно иметь прагматичные отношения, тем более что половина Германии этого хочет".
Но она говорит, что надо учитывать и мнение тех, кто считает, что Россия — враг и что с ней нужно говорить жестким языком.
Если она этого делать не будет, то на нее обрушится либеральная пресса. А это большая сила.