О чем мечтают и к чему стремятся жители Донецкой и Луганской народных республик, и почему государственность Донбасса уже состоялась, рассказал ведущей "Правды.ру” Любови Степушовой журналист-международник, глава студии "Русский час" Александр Коробко.
— Александр, вы часто бываете в народных республиках Донбасса — в Луганске, Донецке, и знаете, как там на самом деле обстоят дела. Какие сейчас главные вопросы стоят перед народными республиками Донбасса?
— Я не только часто бываю в Донбассе. Я оттуда родом. Вся наша семья оттуда: мой отец сначала был донецким шахтером, потом возглавлял одну из крупнейших газет в Донбассе. Мой первый журналистский материал в журнале "Юный натуралист" был из Донбасса — наблюдение лягушки, живущей в колонке нашего дома.
Потом уже переехал в Москву, которая стала большой родиной, Донбасс — малой. Началась война, я не мог Донбасс оставить, и как журналист следил внимательно за его жизнью, как человек просто старался помогать ему, и до сих пор это делаем. Уже сняли художественный фильм в прошлом году, а до этого сняли не один документальный.
Для меня Донбасс не делится на Луганскую народную республику и Донецкую. С моей точки зрения, ДНР — это наиболее удачное название для нового государства, которое рождается на базе Донбасса.
О Донбассе стоит говорить в самых широких, экзистенциальных терминах, потому что Донбасс, как и Крым, — это культурный и геополитический феномен.
Он появился в свое время как индустриальный регион, после того как Джон Юз, промышленник из Уэльса, заключил договор с российским имперским правительством. Он появился как Америка Русского мира. Туда стали съезжаться самые предприимчивые, работоспособные искатели приключений (в самом лучшем смысле слова), люди, которым хотелось:
И ДНК первопроходцев — мощная энергетика, пассионарность — там присутствовала всегда.
Донецк всегда рвался в Россию. Изначально, будучи частью Новороссии, после войны он пытался вернуться в Россию как Донецко-Криворожская республика. Но тогда Ленину было необходимо разбавить крестьянскую, сельскохозяйственную Украину пролетариатом, и Донбасс, не спрашивая его мнение, впихнули в советскую Украину. А он всё время, обладая своей идентичностью и региолектом, существуя меж двух миров, всё равно оставался в широком смысле русским. Много было у него попыток остаться с большой Россией и до 2014 года:
Но это было либо не услышано, либо политиками в Киеве похоронено. А в 2014 году просто как бы взорвалось. Поэтому у Донбасса своя не просто зарождающаяся, а де-факто состоявшаяся государственность.
Есть очень много примеров таких. Есть искусственные примеры, как Косово, когда десятки стран давным-давно их признали, потому что в авангарде признания Косово стояли США, и им нужно было максимально разорвать Югославию на части. Есть Тайвань, есть город-государство Сингапур, Люксембург, Монако и так далее, когда государственность обусловлена рядом причин. И у Донбасса — у Донецкой народной республики — в основе их зародившейся новой государственности лежит некая идентичность, которую очень сложно в какие-то рамки впихнуть. Черчилль о Британии говорил: Britain is with Europe, but not of Europe (Британия с Европой, но она не из Европы).
Так же и Донбасс с Россией: хотя юридически не является ее частью, но стремится быть в одной орбите с Россией. В идеале очень многие люди в Донбассе хотели бы войти в ее состав, но готовы принять и форму автономного существования.
Поскольку люди Донбасса довольно пассионарны и ощущают себя донбассцами, у них нет патерналистского подхода к России, где они бы просто сидели на печи и ждали, пока их примут. Люди в Донбассе прекрасно понимают, что Минск во многом себя изжил, но за неимением лучшего принимают это, понимают, что нельзя по многим причинам политически ожидать немедленного признания. Но все помнят, что и Советский Союз не сразу был признан. И государственность Донбасса уже состоялась. Совершенно понятно, что в сегодняшнем дне Донбасс себя не видит с Украиной. Даже и в завтрашнем, потому что даже когда закончится гражданская война, даже если предположить, что Украина вернется, вольется опять в "русское море".
Слишком глубоки раны и сильно недоверие. И идея о том, что Донбасс мог бы стать пророссийской автономией в составе Украины, неактуальна и нежизнеспособна.
Я думаю, если Украине суждено измениться, то наличие такого государственного образования, как Донбасс, этому не помешает. Даже наоборот, это могло бы являться мотивацией для прорусской части Украины давить на Киев, чтобы отказаться от националистического дискурса.
Донбасс живет, проходит сложную фазу — уже 7 лет идет война, но не просто война. Идет формирование нового геополитического явления, которое удивит и россиян, и людей из других стран.
Потому что из сводок в новостях ты не получишь полного представления о том, что там происходит. Происходит создание нового феномена геополитического, и это не только связано со страданиями, лишениями. Это связано с потрясающей энергией, с приездом туда интересных талантливых людей из России и других стран.
Туда приезжают французы, американцы, которые видят в Донбассе мечту, но не утопическую, а мечту о государстве, которое не обременено наследием, которое другим странам тяжело стряхнуть, потому что даже у нас всё равно происходит незримая борьба идей, есть очень сложное наследие 1990-х в виде олигархата, не национально ориентированного. И наше собственное государство, держава Российская, как ледокол идет и вынуждена колоть лед в виде того, что ей мешает. А в Донбассе это всё изначально перезапущено, и есть надежда на создание если не нового мира, то системы, в которой слово "народная" в названии "Донецкая народная республика" не было бы формальным. Идет процесс созидания государства.