В общую концепцию покаяния людей с белым цветом кожи перед чернокожими представителями человечества, помимо стояния на коленях с извинениями, вписались и другие общественные тренды.
Американское движение Black Lives Matter (BLM), которое за короткий промежуток времени стало международным, запустило ревизию оснований для возведения памятников тем или иным государственным и общественным деятелям.
Пока в США сносят памятники представителям южных штатов и другим государственным деятелям, которые непосредственно или косвенно были связаны с темой рабства в стране, британцы начали зачистку монументальных свидетельств колониального прошлого.
Бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль оказался в перечне расистов. На попытки нынешнего премьер-министра страны Бориса Джонсона защитить политика, профессор исторического факультета Университета Эксетера Ричард Тое напомнил о расистских взглядах покойного. В частности, Уинстон Черчилль заявлял, что:
Помимо напоминания о грехах легендарного премьер-министра, от BLM досталось и его памятнику в Лондоне. Исписали и облили краской, да и противовандальная защита монумента была воспринята этническими меньшинствами Британии как издевка. Шутили, что памятник премьеру был защищен лучше, чем представители других рас от коронавируса. Об этом поделилась мыслями политическая активистка и адвокат Шола Мос-Шогбамиму:
"Черчилль получил средства индивидуальной защиты раньше, чем этнические меньшинства, хотя это могло бы спасти их от смерти".
Шведский политик Ян Бьёринге, бывший мэр города Умео, предложил заменить памятник королю Карлу XII, "символ злодеяний и устаревших ценностей", на статую экоактивистки Греты Тунберг. Идея не нова. Не так давно российская экологическая партия "Зеленая альтернатива" уже предложила московским властям установить в центре Гайд-парка в Сокольниках многофункциональный памятник шведской девушке с косичками.
Ян Бьёринге приветствовал нарастание движения за демонтаж памятников "угнетателям", которые не исповедовали демократические взгляды:
"Со стороны государственных учреждений и муниципалитетов было бы куда благоразумнее освободить общественность от символов злодеяний и устаревших ценностей".
С одной стороны, шведские власти установили монумент своему королю, чей вклад в развитие страны посчитали достойным для увековечивания его памяти именно таким образом. С другой — количество войн, которые вела Швеция при Карле XII, в том числе и с Россией, никаким образом не намекает на его гуманное прошлое.
Разумеется, представления о "правильном обществе" разнятся с его развитием. Когда-то в Европе публичные казни считались развлечением. Если в ХХ веке "ужастики" начали смотреть в кинотеатрах и по телевизору, то во времена просвещенных монархов съезжались целыми семьями к эшафотам, чтобы насладиться зрелищем смертной казни.
Контекст эпохи в оценках деятельности того или иного политического деятеля, несомненно, важен, и сама дискуссия представляется вполне разумной. Конечно, если речь идет именно о всесторонней критической оценке, а не о сносе памятников в революционном угаре.
Если по прошествии стольких лет предложили провести ревизию обоснованности установки памятников историческим личностям, то, вероятно, и не стоит торопиться с возведением монументов еще здравствующим гражданам. Кто знает, может Грета повзрослеет и натворит что-нибудь эдакое, что девушки будущего в знак протеста перестанут носить косички и прогуливать по пятницам занятия в школе.
Очень хорошо помню, как на урок физкультуры пришла в спортивный зал завуч школы и объявила, что скончался генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Похороны первого генсека в моей жизни тогда впечатлили. Его вклад в развитие Советского Союза, в марксизм-ленинизм посчитали настолько выдающимся, что переименовали Набережные Челны в город Брежнев.
Вскоре оказалось, что страна продолжительное время находилась в застое и совсем не его перу принадлежали книги "Малая земля", "Возрождение" и "Целина". Тогда городу вернули его прежнее имя. Памятники, правда, еще не успели возвести, чтобы их потом спешно демонтировать.
Когда же началась череда похорон последующих генсеков, тоже ограничивались кратковременным переименованием советских городов в их честь. Удивительно, но все они успевали за короткий срок пребывания на высшем посту в государстве стать выдающимися.
В наше время в России, по счастью, города не переименовывают, отдавая почести политическим деятелям. Хотя в Казахстане все-таки осуществили подобный олдскульный эксперимент и назвали столицу страны именем здравствующего экс-президента.
Человеку, которому по сердцу лесть номенклатуры, конечно, приятно, но, как показывает даже новейшая история, не говоря уже о советской, после ухода из жизни музыка не долго играет. Для того, чтобы усилить импульс величия последующего выдающегося государственного деятеля, обычно выносят на свет неприглядные факты биографии предшественника и начинается ревизия.
Вон про лучезарного Туркменбаши уже вряд ли кто вспомнит, а ведь после его ухода из жизни в телевизионных трансляциях граждане страны так убивались от горя. Примерно с такой же активностью, как плакали, стали славить нового лидера Туркмении. Уроки истории говорят о том, что не стоит торопиться с монументалистикой, но кто же о них вспоминает, когда политическая целесообразность диктует номенклатурные правила игры.
Когда появляются новости о возведении памятников тем или иным деятелям науки и культуры, представителям политической элиты, то нередко возникают вопросы не только об уместности выбора места установки, но и насколько критически и достоверно исследован его масштаб в историческом плане. Не подогнали ли событие под политическую конъюнктуру текущего момента, которая, спустя какое-то время, выльется в демонтаж и очередной крах иллюзий, раннее умело созданных пропагандой.
В России и в мире есть множество памятников и просто скульптурных композиций, которые понятны всем и находятся в согласии с гармонией. Монументы, установленные людям, отдавших свои жизни за других и защитивших страну, врачам, ученым, гуманистам, поэтам и художникам. Конечно, с царями, королями, генсеками, президентами и недавно ушедшими из жизни политиками все сложнее.
События в США и Европе, проходящие под градусом BLM, показали, что даже ста лет мало, чтобы быть уверенными в том, что идея установки памятника была удачной. Собственно, как и оценка того или иного политического лидера на предмет его гениальности, как показывает время, часто не совпадает с реалиями. Особенно, когда появляется возможность без опасений политического преследования называть вещи своими именами в публичном пространстве.
Вот сейчас на месте гибели афроамериканца Джорджа Флойда в Миннеаполисе начали крестить граждан. В США собираются переименовывать не только военные базы и университеты, но и некоторым учреждениям присвоить имя выдающегося гражданина страны с пятью ходками на зону. Возможно, когда черносотенный угар сойдет на нет или будет подавлен, снова придется переигрывать и возвращать старые имена. Примерно, как в России возвращали имена старых городов и названия улиц.
Возможно, американской и европейской общественности нужен был именно такой прецедент, чтобы развернуть дискуссию на тему. Выработать новые критерии для монументалистики, чтобы бы у последующих поколений не возникало желания снести памятник, который установили предки.
Пока же коллективный Запад из-за пандемии BLM-20 стоит на коленях и извиняется, в том числе и активной ревизией памятников, в России наблюдается расцвет монументалистики. Увековечиваются достижения и подвиги предков. Прошлое и правда не стоит забывать, как и его редактировать в угоду сиюминутной в историческом плане политической целесообразности.
Вполне логичный тренд в нынешних политических условиях, но он не в силах компенсировать огрехи и настоящие провалы дня сегодняшнего, сколько ни проводи духоподъемные мероприятия и ни возводи памятники. Пока Россия будет жить только прошлым и веками верить в светлое будущее, а не настоящим, смешение смыслов не даст возможности донести до будущих поколений имена настоящих героев нашего времени.
Соответственно, позднее может запуститься и очередной процесс ревизии, который отправит на свалку истории не только проектируемую скульптуру Греты Тунберг в Сокольниках, но и некоторые другие памятники эпохи развитого импортозамещения.