Председатель совета директоров интернет-медиахолдинга "Правда.Ру" Вадим Горшенин продолжает разговор с латвийским и российским политическим деятелем Владимиром Линдерманом о проблемах русскоязычного меньшинства в Прибалтике. Как помочь подрастающему поколению получить полноценное образование на своем родном языке.
Читайте начало интервью:
Линдерман: Умеренные националисты в Риге боятся конфликта с Россией
— Владимир Ильич, как сейчас обстоят дела с русским языком в Латвии?
— В 20110и и 2012-м годах я был организатором референдума за придание официального статуса русскому языку. Практически все русское население Латвии проголосовало "за", но поскольку мы в меньшинстве, результат таков, каков он есть.
Хотя очень важную (на мой взгляд) роль сыграла тогда мобилизация русской части. На выборы столько не приходило людей, сколько пришло проголосовать за свой родной язык.
Сейчас главный вопрос касается школ. Это очень болезненный вопрос.
К сожалению, конформизм партии "Согласие", за которую голосует большинство русских, привел к тому, что наши русские организации пытались протестовать. Прежде всего, это Русский союз Латвии, с которым я сотрудничаю.
Мы выводили определенное количество людей на улицы, когда был принят закон, запрещающий преподавание на русском языке. Но финансовый, административный и информационный ресурс у нас таков, что наш потолок тысяч пятнадцать. Если бы на тот момент "Согласие" во главе с Нилом Ушаковым к нам присоединилась, то мы могли бы 80-90 тысяч вывести на улицы Риги.
В Латвии есть школы двух типов:
По сути это школы, где идет преподавание на русском. До сих пор большинство предметов преподавали на латышском, но эти пропорции были более-менее терпимы, которые позволяли основные предметы, формирующие человека, его мозг и сердце, преподавать на родном языке. Можно было преподавать на латышском культуру, музыку, а вот ключевые предметы — все-таки на русском.
Теперь пропорция изменена так, что фактически, разве что сам русский язык только можно преподавать на русском языке. Все остальные предметы — на латышском. Причем преподаватели тоже русские. Вы понимаете, какое качество образования?
— А что Россия?
— Россию мы не ругаем, чтобы не лить воду на мельницу наших латышских противников, но по моему мнению, которое я высказывал российским политикам, я не вижу тут никакой стратегии.
Россия считает, что Прибалтика — это отрезанный ломоть. Ни при каких обстоятельствах она России не нужна. Русское меньшинство мы призываем переезжать в Россию.
К примеру, в качестве одного из вариантов мы выбрали программу по приему соотечественников. Однако в ней не чувствуется никакого политического веса. Кстати, я считаю, русские должны оставаться на этих пограничных рубежах с западной цивилизацией.
— Обильно политых кровью русского солдата.
— Да, конечно. Есть второй вариант: принимайте все латвийское гражданство. Или, наоборот, не принимайте. Будьте до лучших времен как бы занозой, извините, в их заднице.
На самом деле получается, что все три линии, о которых я сказал, для России не становятся политическим фактором. Я не могу сказать, что Россия никому не помогает. Я не получал никогда ни копейки, но есть правозащитные структуры, защищающие права русских.
По официальным каналам в Россию приглашают школьников. Есть какие-то льготы для школьников из Латвии, чтобы поступить в вузы. Что-то делается, но делается так, словно это какая-то гуманитарная помощь. Без далекого политического смысла.
Если вы меня спросите, какие цели ставит Российская Федерация в отношении не только Латвии, но и Прибалтики, я отвечу: не знаю. Я реально не знаю. У меня есть ощущение полнейшего отсутствия стратегии.
— Вы давно в этой теме, как бы вы сами определили стратегию, которая нужна русскоговорящим гражданам в Прибалтике, в Казахстане, в Узбекистане.
— Независимо от того, какие прагматические цели существуют по отношению к данному конкретному государству — я понимаю, что Казахстан и особенно Украина для России имеют гораздо большее значение, чем три маленькие республики — должен быть некий приоритет. У любого государства есть несколько моральных приоритетов.
Проще говоря, русские своих не бросают. Все — точка! Человек, которого я хорошо знаю, гражданин России, рижский омоновец Костя Никулин отбывает пожизненное заключение. Если бы России удалось его выручить, какой это был пример для молодежи, для всего населения. В этом вопросе не только прагматика должна рулить, должны рулить моральные принципы.
— Из-за коронавируса у нас сейчас появился такой интересный опыт как удаленное преподавание. Если бы была возможность в Российской Федерации организовать такие онлайн-уроки, дистанционные уроки для русскоязычных ребят, которые живут в Латвии, преподавать им предметы на их родном языке, родители бы согласились?
— Это уже делается, только в малых масштабах. Мой товарищ Вадим Гилис живет в провинциальном латвийском городе Резекне. У него есть соглашение, по-моему, с Санкт-Петербургским университетом. Он собрал детей, которым такие уроки проводят. Правда, не по всем предметам. Я считаю, что это хороший шаг, но он не заменяет на самом деле систему нормального образования.
Скажем, это хорошая возможность получения образования. Возможно, это очень хороший вариант, но специалисты должны высказываться, насколько такое онлайн-образование равноценно обычному. Оно не может дать только постоянного общения. Одно дело выучить какие-то предметы, другое дело почувствовать себя частью среды.
Беседовал Вадим Горшенин
Подготовил Игорь Буккер