Михаил Делягин: "Если бы мы устраивали геноцид, то все было бы в порядке"

Насколько серьезны опасения, что кто-то хочет раздробить, разграбить и уничтожить Россию? Как происходит глобальная конкуренция? Почему в двух странах ЕС до сих пор действует режим апартеида? Какой геноцид в истории был самым успешным и масштабным? Почему Россия никогда этого не делала и не делает? Правильно ли это?

О ситуации в мире главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал доктор экономических наук, главный редактор журнала "Свободная мысль" Михаил Делягин.

Читайте начало интервью:

Михаил Делягин: "Все дружно забыли о росте экономики"

Почему правительство игнорирует президента

— Михаил Геннадьевич, действительно ли нам надо опасаться, что кто-то всерьез хочет раздробить Россию, предпринимает для этого какие-то реальные действия?

— Всегда любая крупная страна, участвующая в глобальной конкуренции, является объектом внешних воздействий, враждебных в том числе. Это нормально. Это глобальная конкуренция.

— США являются объектом таких внешних воздействий?

— Просто мы не участвуем в конкуренции с США. Поэтому некому таким образом воздействовать на США. И Китай не занимается стратегическим планированием на самом деле.

— Было две Германии, сейчас одна.

— Собственно, если вы посмотрите на любую карту, то вы эти две Германии увидите очень отчетливо. И когда они окончательно интегрируются — это вопрос открытый. Но Германия находится под внешним управлением Соединенных Штатов Америки. По сути дела, это оккупированная страна, во-первых.

Во-вторых, насколько можно судить по биографии некоторых политиков, пресловутый "Канцлер акт" все-таки существует. И, наконец, госпожа Меркель ведет себя так, как будто она является просто агентом какой-то из американских спецслужб. Потому что она совершает некоторые действия просто иррациональные.

— Вы предполагаете, что есть какой-то компромат на нее либо какие-то другие инструменты воздействия?

— Я думаю, что есть какой-то очень сильный компромат, потому что, в частности, она при советской власти была у нас здесь несколько месяцев, что намного превышает любой срок, на который нормальный комсомолец из Восточной Европы приезжал сюда. Поскольку значительная часть архивов штази досталась американцам, вполне возможно, что ее на этом подловили.

— Даля Грибаускайте тоже была такой активной комсомолкой.

— Даля Грибаускайте была не только комсомолкой, потом она была преподавателем Высшей партийной школы, что и отрабатывает всю оставшуюся жизнь. И мы видим, что отрабатывает просто с пеной у рта. Отрабатывала, вернее.

— Не только она. Вообще Литва и Польша. Почему именно там такая сильная русофобия?

— Я бы не сказал, что там. Я думаю, что наиболее сильная русофобия в двух других единственных странах Евросоюза, в которых есть легализованный, законодательно установленный режим апартеида, — это Латвия и Эстония. Потому что на момент распада Советского Союза в Литве литовское население составляло порядка 80 процентов, а в Латвии оно составляло порядка 40 процентов. И в Эстонии эстонское население составляло 60 процентов.

То есть в Латвии латыши были меньшинством. Давайте не будем об этом забывать. То, что мы видим сейчас, когда не латыши составляют где-то четверть, — это, по сути дела, выдающийся пример этнической чистки.

— Один человек из Бангладеш сказал: мы очень бережно, толерантно и хорошо относимся к христианам.

— Вы едите их только по праздникам?…

— Я спросила, а сколько их. Он говорит: у нас их — пять процентов.

— Правильно. А, скажем, власти Ирана очень бережно относятся к иудеям. Конечно, их там очень немного, и есть некоторые религиозные нюансы. Безусловно, любой этнической политике можно найти оправдание. В конце концов, немцы оправдывали свою политику в отношении евреев тоже довольно стройно, и для людей посторонних в то время это звучало достаточно убедительно. Другое дело, во что это вылилось. И можно оправдывать любые действия.

В конце концов, в Южно-Африканской Республике белые тоже довольно стройную систему доказательств выстроили в пользу режима апартеида. Я думаю, не менее стройную, чем выстроили латыши и эстонцы. Если вы хотите уничтожить кого-то, вы же не говорите, что я — людоед, который хочет всех уничтожить. Вы выстраиваете систему аргументов.

— Вообще, вся история отношений между государствами — это постоянная борьба за территорию, за ресурсы, за власть и за людей. Нынешние американцы ведь были изначально были совсем не американцы, а европейцы, которые приехали в Новый Свет. И сколько в США осталось коренного населения? Всего один процент индейцев остался. Там же был самый масштабный геноцид за всю историю.