Что сейчас происходит в экономике России? Почему России закрыли западное кредитование? Как санкции влияют на нашу экономику? Действительно ли реальные доходы россиян резко упадут? Чем ситуация в российской экономике похожа на венесуэльский вариант?
Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал международный консультант по организационному развитию корпораций, бизнес-консультант Евгений Гильбо.
Он прогнозирует резкое падение уровня жизни и возможный переход на венесуэльский сценарий.
Читайте начало интервью:
Евгений Гильбо о системном кризисе российской экономики
Эксперт предсказал крах нефтегазовой отрасли России
— Евгений Витальевич, как вы считаете, насколько западные санкции повлияли на состояние экономики России? Насколько эффективны ответные меры? И что будет дальше?
— Когда в 14-м году произошло только небольшое сокращение денег извне, тогда пришлось ввести ограничения на импорт продовольствия, просто для того, чтобы каким-то образом сбалансировать торговлю в балансе и платежный баланс. Соответственно, сейчас придется уже вводить ограничения на импорт всего и в пределе переходить к валютному регулированию по советскому образцу.
Это значит, что придется вводить уже монополию внешней торговли, но я себе с трудом представляю, как это может сделать нынешний режим. Поэтому я с трудом представляю его будущее после 20-го года. На самом деле все вот это и есть переход ко второму этапу экономического кризиса.
То есть впереди уже резкое падение уровня жизни и возможный переход на венесуэльский сценарий. Пока я говорю — возможный переход, но он очень вероятен. Потому что альтернативы все-таки есть, но эти альтернативы выглядят так: одна — достаточно фантастически, а вторая — политически неприемлема.
— Получается очень такая безрадостная картина. По вашему мнению, она связана больше с внешней ситуацией — с санкциями и международной напряженностью, либо в основном это какие-то внутрироссийские дела?
— Никаких санкций, в общем-то, нет, как известно. Это, так сказать, легенда, что есть санкции. Санкции касаются нескольких конкретных лиц и компаний, аффилированных с лицами, совершившими конкретные преступления. Вот и все. Ни на экономику в целом, ни на население никакие санкции не распространены.
Понятно, что в перспективе при продолжении нынешнего положения вещей они будут введены. Будут введены ограничения на транзакции, прежде всего на размер транзакций, на объем транзакций, введены какие-то процедуры, причем внешние, по поводу любых транзакций внутри страны, будет внешний аудит этих самых транзакций.
То есть это может быть введено просто потому, что платежная система контролируется не из Москвы, а другой, своей, просто нет. Попытки ее создать как всегда ни к чему не привели. Поэтому в рамках этой системы вполне можно ввести какие-то ограничения, и это будут, да, действительно санкции.
Есть еще ряд санкций, которые действительно касаются уже массового экономического агента. Тогда это санкции. Но когда санкции вводятся в отношении конкретных лиц, это санкции не экономические, а политические. И, соответственно, они создают проблемы только этим лицам. Но эти лица их решили устранить, насколько я знаю, выйдя официально из состава своих компаний или уйдя с работы на внешних рынках и т. д.
— Ведь сейчас нет возможности брать кредиты у ведущих западных банков, где очень выгодные проценты и нет возможности покупать как раз то же самое газовое, нефтяное оборудование и другие очень важные для нас вещи, перенимать технологии. Это же тоже санкции.
— По поводу кредитов. То, что кредиты закроют где-то к 2014-2015-м годам, я говорил уже в 2010 году, когда еще не было, как известно, никаких трампов с Украиной, то есть не было вот этого предлога, этих поводов. Но уже было ясно, что закроют. Объясню, почему.
Дело в том, что к 15-му — концу 14-го года сложилась ситуация, когда, собственно говоря, объем заимствований российских компаний на внешнем рынке превысил объем авуаров, резервов, которые Российская Федерация депонировала за границей и которые были фактической гарантией этих кредитов.
Значит, соответственно, после этого кредитование должно было быть остановлено. И оно было остановлено. То, что предлогом для этого назвали Украину, — просто так ситуация сложилась, но могли назвать предлог любой другой. Предлогом могло быть неправильное отношение к крупному рогатому скоту, экология, притеснение гомосексуалистов, ну и т. д.
То есть всем все равно, какой предлог был бы выбран. Соответственно, то, что предпочли Украину гомосексуалистам, может быть просто потому, что это более понятно широкой публике. Собственно говоря, этот вариант был выбран именно российскими СМИ. Возможно, поэтому украинская тематика так педалируется российскими СМИ.
Читайте продолжение интервью:
Евгений Гильбо: в российской власти плохие бухгалтера
Евгений Гильбо: проблемы народ России выбрал себе сам
Евгений Гильбо о фашизации и преследованиях меньшинств
Западный социолог о конфликтах на постсоветском пространстве
Евгений Гильбо предсказал коллапс российской государственности
Евгений Гильбо: Россия предложила Белоруссии самоубиться