США признали Голанские высоты израильскими. Зачем и почему? И почему именно сейчас? Как это повлияет на отношения этих стран внутрисирийское урегулирование? На эти и другие вопросы "Правды.Ру" ответил заместитель Ассоциации российских дипломатов, бывший посол в Саудовской Аравии и бывший начальник Управления международных связей аппарата Совета Федерации Андрей Бакланов.
Читайте начало интервью:
Трамп "отдал" Голаны Нетаньяху — что взамен?
Когда распутается еврейско-арабский клубок
— Андрей Глебович, Голанские высоты — часть Сирии. Но в связи с тем, что США признали их израильскими возникает вопрос: Голанские высоты и палестинцы — это одна проблема или две разные?
— Нет, это разные проблемы. Но они часть одной большой проблемы — арабо-израильские отношения. Синайский полуостров с самого начала был как-то чуть-чуть сам по себе. И потом в отдельное плавание его несколько раз пытались сдвинуть, потом сдвинули и договорились. Конечно, Голанские высоты — это совершенно особый случай.
Здесь очень много связано с такой материей, как география. Те, кто побывал на Голанских высотах, с теми, кто там не бывал, общий язык, наверное, никогда не найдут, потому что когда стоишь на Голанских высотах, то ясно видишь, как они — эти 500 метров — действительно доминируют над всей территорией Израиля.
Эта вся небольшая территория видна: ты видишь, что дороги ведут сюда, а справа и слева каменистое плато, поэтому танками можно наступать только по дорогам, потому что там валуны мешают. Это один аспект — военно-географический. Есть там другой аспект — важнейшие водные ресурсы. Еще один аспект — климатический.
Это же какая-то аномалия, понимаете. Там, например, растут какие-то сорта бананов, которые больше нигде на Ближнем Востоке не растут и нет такого урожая. Поэтому это совершенно райский уголок. Голаны — один процент территории Сирии, но этот процент имеет потрясающее и военное, стратегическое, и экономическое значение. И за них, конечно, Израиль будет цепляться.
— А он все-таки будет торговаться или упрется?
— Они пробовали торговаться, и были даже моменты…
— То есть, как с Синаем, возможно, будет с Голанскими высотами?
— Нет, с Синаем всегда было гораздо проще, потому что это всегда другой разговор, другая ситуация, другое стратегическое значение. Голаны — это вообще отдельный разговор. Он ни на что не похож. И мне кажется, что, конечно, наши сирийские друзья дали маха в свое время. Нужно было и на какие-то компромиссы идти в тот момент, когда наклевывалось соглашение.
Они довольно близко подходили к соглашению, и там уже торг шел за какие-то десятки метров, хотя был и принципиальный вопрос с водными ресурсами, но надо было все-таки идти на больший компромисс. В принципе, ближневосточный мирный процесс — это такая материя упущенных возможностей.
И здесь мне как специалисту всегда было очень интересно поведение израильтян. Они предвидели, что, дойдя до этой линии, арабы дальше не пойдут. Или же это получалось в результате реального торга в переговорном процессе.
Я не исключаю, что они в течение длительного периода времени, внимательнейшим образом изучая логику арабов, изучая логику людей, стоявших у кормила власти, специалистов и т. д., как-то дозировали свои переговорные возможности и тактику таким образом, чтобы переговариваться, но не доводить дело до соглашения, потому что у многих израильтян укоренилось все-таки понимание того, что ни мира, ни войны — дело плохое.
Но, с другой стороны, ничего страшного нет. Хуже худой мир. И у них очень широко распространено и постоянно практикуется, что урегулирование должно носить выгодный для Израиля характер. Именно на таком вот перепутье там все это сейчас и находится.
— Все-таки идет сирийский мирный процесс. Женевский, Астанинский, Сочинский форматы работают. Или нет?… Как обстоят дела с этим?
— У меня все эти годы совершенно был другой подход. Я доволен, что прогноз сбылся, а не доволен, что не сбылся прогноз к лучшему. Ооновские кандидаты, те, кто работали на этом направлении, все провалили. Зря этих людей ставили, того же Кофи Аннана. Он провалил все в Ираке. Его арабы просто ненавидят. Его ставят, хотя и на короткий период, в сирийское направление.
Но как это понять? Где здесь логика? Сирийцы это как плевок восприняли. От Де Мистуры какой был прок? Мы очень долго любезничали с ними и надеялись на его выправление, хотя пару раз я даже помню, что даже такой безукоризненно выдержанный человек, как Лавров, все-таки пару раз высказывался о том, что он реально думает.
Переговорные процессы, которые были, в общем-то, кроме Астаны, пожалуй, ничем себя не зарекомендовали. Реальные достижения урегулирования произошли только на уровне переговоров, которые с нашей помощью велись на земле. Вот здесь был действительно мирный процесс и очень интересный. Но этому мирному процессу мы все, к сожалению, не придали должного значения и не обратили на это внимания, не похвалили наших военных…
— Вы-то как раз хвалили много раз…
— Но остальные как-то не очень хвалили, заворачивали. Но у конкретных военных, которые этими процессами занимались, хорошо получилось на земле. А у тех политиков, которые занимались в Женеве или где-то еще, получалось очень плохо. Только в Астане был какой-то результат.
Совершенно разные страны, которых и объединило то, что прочие участники либо были настроены вообще против урегулирования, либо подловато себя вели, и их нельзя было брать в учет при приведении каких-то конкретных договоренностей. Поэтому такая странная группа образовалась и неплохо себя показала в реальных условиях, которые были в Сирии.
Читайте продолжение интервью:
Курды на Голанах опять попали под раздачу
Сирии нужно пойти по пути Танзании — мнение
Как евреев замирить с арабами?
Смотрите видео интервью полностью: Правда арабов и правда израильтян: Голанские высоты