Как и за что в Китае арестовали руководителя Интерпола Мэн Хунвэя? Что выберет Китай — уютное место в глобальной долларовой экономике или многовалютный мир? Как Китай реагирует на диссидентов? О чем говорили Ван И и Майк Помпео? Потерян ли Тайвань для КНР? Есть ли возможности для российско-китайского сближения? Почему в России нет олигархов китайского происхождения?
На эти и другие вопросы "Правде.Ру" в программе "Точка зрения" ответил руководитель Школы востоковедения НИУ ВШЭ, президент Федерации шаолиньских боевых искусств Алексей Маслов.
— Алексей Александрович, в Китае происходит множество важных и, несомненно, судьбоносных для всего человечества вещей, и многие из них очень насыщены и сконцентрированы. Сейчас — фантастическая история с арестом руководителя Интерпола в Пекине. Это серьезно или просто джеймсбондовщина какая-то?
— Нет, это все очень серьезно, и самый главный ужас как раз и есть в том, что очень серьезно. Это продолжение той самой политики, которую начал проводить Си Цзиньпин еще в 2013 году, сразу как взошел на свой пост. Здесь, естественно, есть масса слухов, ни один из которых мы не можем подтвердить и, скорее всего, ближайшие лет десять не подтвердим ни один.
Но есть несколько интересных особенностей во всем этом деле. Во-первых, впервые арестован чиновник международного уровня, которого Китай всячески проталкивал на эту позицию.
Вообще, одно из приоритетных направлений китайской политики — поставить кругом в мире на высокие посты своих людей. Потому что Китай сам собой уже наелся, соответственно, надо проталкивать людей на эти крупные позиции.
И уже есть китайские чиновники на крупных руководящих должностях во многих всемирных организациях, включая и Международный валютный фонд, и Олимпийский комитет, где есть китайские заместители. Не говоря уже о многих международных банках, которые китайцы возглавляют.
Потому что Китай хочет контролировать международное пространство. Интерпол для Китая — очень важная организация, по крайней мере, по трем позициям. Во-первых, Китай хочет отслеживать, куда утекают его деньги.
Почти 10 000 бывших китайских чиновников вернули на родину из-за рубежа по обвинению в коррупции по линии Интерпола или, по крайней мере, при его поддержке.
Также Интерпол был важен и потому, что впервые, наверное, за всю историю китайский чиновник возглавил международную полицейскую организацию.
Китай, который постоянно обвиняют в нарушении прав человека, в каких-то незаконных арестах, в 2016 году вдруг протолкнул своего человека на эту позицию. Мэн Хунвэй стал руководителем Интерпола, хотя там главную роль играет генсек, но тем не менее это очень серьезная позиция.
И многие говорили, что теперь Мэн Хунвэй будет следить за китайскими диссидентами, которых действительно очень много в Европе и США, и возвращать их обратно. Но нет, этим Мэн Хунвэй не занимался точно, в основном потому что китайцев мало интересуют диссиденты. Для Китая главное — коррупционеры, те, кто наносит реальный вред.
А то, что говорят все эти мелкие диссиденты, как бы они грязью ни поливали, Китаю это как слону дробина.
А вот люди, которые украли из китайской казны что-то, это — уже серьезно не только с точки зрения финансов, но и имиджа. Поэтому Китай ясно показывает: критиковать можно, а воровать нет. А вот сам Мэн Хунвэй этим занимался.
По сути дела, с 2016 года, как только Мэн Хунвэй сел в кресло руководителя Интерпола, он был формально изолирован от внутренней политики, он находился как бы в мировом пространстве.
И то, что теперь вдруг происходит его задержание и арест, говорит о многом. Прежде всего — о том, что, скорее всего, Китай сейчас начнет еще активнее преследование своих коррупционных чиновников за рубежом. Мэн Хунвэй — это только первая ласточка.
— А он вообще по статусу — полицейский или международник?
— Он именно полицейский, потому что в 2006 году стал замминистра Общественной безопасности, которое курирует все гражданские спецслужбы. Военные спецслужбы — это другая история. Это очень серьезная организация, потому что она занимается многими вопросами: от слежки за гражданами — до обеспечения безопасности в плане купирования терроризма, экстремизма, национализма и так далее.
Он был замминистра и отвечал за связь с международной организацией и, как говорят сами китайцы, сделал немало.
Он действительно наладил хорошие контакты с Интерполом, начал работать над обменом баз данных террористов, то есть он был хорошим организатором. Собственно говоря, поэтому он и дослужился до такой позиции.
С 2010 года он начинает работать в разных организациях Интерпола, а в 2016-м становится его руководителем. И его действительно внезапно отзывают. И здесь, как всегда, начинаются теории заговора…
— Его арестовали еще до отзыва?
— Нет, формально была такая история. Его формально отозвали в Китай. Никаких официальных объяснений не было. Он обещает жене перезвонить, но не перезванивает, а отправляет сообщение с рисунком ножа. Это — старая китайская символика. Итальянская мафия рыбу присылала, а в Китае как черную метку присылали изображение ножа. В смысле это — смерть.
— Джеймс Бонд…
— Да, какой-то элемент игры здесь есть. Но главное, судя по всему, он уже понимал, что его арестуют, как минимум задержат.
Поскольку он — очень крупный чиновник, сначала идет расследование по проверке партийной дисциплины. Мэн Хунвэй рассматривает себя и ведет как настоящий партийный человек. Если партийная комиссия устанавливает, что совершено преступление, его передают уже в органы правопорядка.
Он был арестован уже после пересечения границы с Китаем и находится под следствием. Конечно, в этом еще вопросы возникают. Прежде всего, а почему он все-таки арестован? Стоило ли Китаю так круто стрелять себе в ногу и портить международный имидж? И второй вопрос — уже к нему: а зачем он вообще вернулся?
Человек, который в течение многих десятилетий работал в органах госбезопасности и прекрасно знал, как они работают, прекрасно понимал, что, если заведут дело, вряд ли его оттуда выпустят.
На второй вопрос ответ, пожалуй, самый простой. В Китае находится его клан, его семья. Только его жена вместе с ним находилась в Париже. А его родственники, судя по всему, находятся как заложники в Китае. Ему надо было вернуться.
— А почему у нас нет ни одного олигарха-китайца?
— Я как раз совсем недавно расспрашивал одного крупного китайского бизнесмена: знает ли он хотя бы одного китайца, который разбогател бы и на российском рынке стал миллионером? И наоборот: есть ли россиянин, который стал миллионером на китайском рынке? Мы не вспомнили ни одного. А есть ли какой-то китайский миллионер, который сюда пришел уже готовым миллионером и стал здесь развиваться? Тоже нет.
Это — хороший показатель. Нет серьезного интереса к России у Китая. Есть совместные дела и переживания, есть готовность побеседовать по душам. Но вот сделать совместный мир — у Китая желания нет.
Китай приглашает нас в свою ячейку, так же как и другие страны. Но я не вижу никаких поползновений сделать мир китайско-российским или российско-китайским. И это — хорошо и правильно.
Фото: facebook.com/ Meng Hongwei