В Астане завершился седьмой раунд переговоров по сирийскому урегулированию, начавшихся в январе при посредничестве России, Ирана и Турции. Одной из главных тем консультаций стало предложение Москвы продолжить межсирийский диалог на территории РФ, а именно — 18 ноября в Сочи.
Переговоры по Сирии ведутся и в Женеве под эгидой ООН с начала 2016 года. Как можно оценить деятельность двух форматов переговоров — женевского и астанинского? Можно ли говорить об одном из них как наиболее результативном и успешном, в интервью "Правде.Ру" рассказал генеральный директор Российского Совета по международным делам, кандидат исторических наук Андрей Кортунов.
— Как вы оцениваете последний раунд консультаций в Астане, инициативу и перспективы продолжения встреч в Сочи?
— Сегодня в экспертной среде модно противопоставлять астанинский процесс женевскому: первый при всех сложностях и проблемах идет вперед, а второй по большей части буксует на месте. Но такое противопоставление едва ли корректно — у каждого из двух форматов свои задачи, свои участники и свои трудности.
В Астане обсуждают вопросы прекращения боевых действий, достижение устойчивого перемирия, предотвращения столкновений между многочисленными сторонами, втянутыми в сирийский конфликт. В Женеве главная тема — политическое урегулирование, будущее сирийского государства, его конституционное устройство и место Сирии в регионе. Поэтому Астана дополняет Женеву, а не заменяет ее.
Можно согласиться с критиками, фиксирующими отсутствие прорывов на женевских переговорах, но ничего лучше Женевы пока никто не предложил. Что касается встречи в Сочи, то эту инициативу можно считать попыткой придать дополнительный импульс женевскому процессу. Ведь одна из основных причин пробуксовки в Женеве — неготовность многочисленных сирийских группировок договариваться друг с другом. А без какого-то общего знаменателя будущую Сирию не построишь.
— В Сочи приглашены более 30 партий и движений, в том числе из нескольких курдских организаций. По словам спецпредставителя президента РФ по Сирии Александра Лаврентьева, назрел вопрос "о более активном привлечении курдов к поствоенному обустройству и политическому урегулированию". Каким образом может быть разрешен "курдский вопрос" в Сирии?
— Курдский вопрос — один из самых сложных и болезненных аспектов сирийского конфликта. Да и не только сирийского конфликта: будущее всего региона зависит от того, удастся ли обеспечить интересы курдского населения, не разрушая исторически сложившейся систем государств на Ближнем Востоке.
Курды живут в Сирии и Ираке, в Турции и Иране. Они уже сыграли и продолжают играть важную роль в противостоянии с ИГИЛ*. И игнорировать стремление сирийских курдов к автономии вряд ли получится, независимо от того, кто будет находиться у власти в Дамаске.
Однако, как показывает опыт того же референдума в иракском Курдистане, курдский сепаратизм не находит поддержки ни в самом регионе, ни за его пределами. По всей видимости, сегодня нужно вести торг о модальностях курдской автономии в рамках единой Сирии. Торг будет нелегким, но другого пути не просматривается.
ИГИЛ* - террористическая организация, запрещена на территории РФ.