5 августа 2017 года в Тегеране состоялась церемония инаугурации президента Ирана Хасана Роухани, избранного на второй срок. На церемонии присутствовали высокие гости из 92 стран мира, однако среди них не было президента Таджикистана Эмомали Рахмона. Это связано с похолоданием в отношениях Тегерана и Душанбе, которое наблюдается с 2013 года. Чем вызван кризис в двусторонних отношениях?
Как отмечают ведущие СМИ в Душанбе, министр энергетики и водных ресурсов Таджикистана Усмонали Усмонзода, который по поручению Эмомали Рахмона прибыл на церемонию инаугурации в Тегеране, провел переговоры с иранскими коллегами с целью найти пути выхода двусторонних отношений из кризиса.
По словам бывшего посла Таджикистана в Иране Рамазона Мирзоева, Душанбе и Тегеран могут найти компромисс по спорным проблемам, чтобы возобновить отношения в полном объеме.
Примечательно, что последняя встреча лидеров двух стран состоялась в сентябре 2014 года, когда в ходе визита президента Ирана в Душанбе Хасан Роухани и его таджикский коллега Эмомали Рахмон подписали пакет межправительственных соглашений. Впрочем, этот визит был омрачен неприятным инцидентом, произошедшим в декабре 2013 года, когда в Иране был арестован и позже приговорен к смертной казни иранский бизнесмен Бабак Занджани, обвиненный в коррупционных связях с правительством Таджикистана.
Суд Ирана утверждал, что Занджани выплатил Нацбанку Таджикистана два миллиарда долларов, которые он похитил в министерстве нефти Ирана. Однако официальный Душанбе отверг это обвинение Тегерана, отрицая возможность коррупционной связи с иранским олигархом.
В 2015 году отношения Душанбе и Тегерана были омрачены еще одним фактом: Эмомали Рахмон запретил деятельность Партии исламского возрождения, которая была признана террористической организацией.
Чтобы насолить Душанбе, иранские власти пригласили лидера уже запрещенной партии Мухиддина Кабири на конференцию в Тегеране под названием "Исламское единство". Официальный Душанбе был шокирован тем, что опального таджикского исламиста принял лично духовный лидер Исламской революции Ирана аятолла Али Хаменеи. В связи с этим МИД Таджикистана направил ноту протеста в посольство Ирана в Душанбе.
Политический кризис между двумя столицами отразился и на бизнесе. Вскоре Эмомали Рахмон ограничил иранский импорт: в Таджикистане один за другим стали закрываться филиалы иранских компаний, а в аэропорту Душанбе прекратили выдачу иранским гражданам виз на льготных условиях.
Министерство транспорта Таджикистана обвинило Иран в том, что он не выполнил своего обещания об инвестировании на безвозмездной основе миллиона долларов в рамках проекта по строительству железнодорожной магистрали Китай — Кыргызстан — Таджикистан — Афганистан.
В апреле 2017 года министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф, совершавший турне по странам Центральной Азии, демонстративно отказался посещать Душанбе, сославшись на напряженный график. "Планирование поездок министра иностранных дел Ирана в страны Центральной Азии, включая Таджикистан, находится на повестке дня и будет проводиться в установленные сроки", — так туманно объяснили происшедшее в пресс-службе МИДа Ирана.
Еще одним признаком похолодания в двусторонних отношениях стало решение Тегерана закрыть в Таджикистане региональные представительства Ирана. В свою очередь Душанбе запретил деятельность филиала иранского благотворительного комитета помощи "Имдод" Имама Хомейни.
В 2017 году Иран практически прекратил инвестировать в экономику Таджикистана, а товарооборот между двумя странами сократился более чем в два раза: с 290 миллионов долларов в 2013 году до 115 миллионов в 2016 году.
Осложнением отношений между Душанбе и Тегераном решила воспользоваться Саудовская Аравия, которая стремится любой ценой ослабить влияние Ирана на Центральную Азию. Эр-Рияд заявил Эмомали Рахмону о готовности предоставить Душанбе долгосрочный кредит для завершения строительства Рогунской ГЭС, а также выделил Таджикистану грант в размере 35 миллионов долларов для строительства новых школ.
Тем не менее эксперты полагают, что нынешнее осложнение между Ираном и Таджикистаном носит временный характер. В Тегеране выражают надежду, что Таджикистан не применит право вето при голосовании на ближайшем саммите ШОС в вопросе о вступлении Ирана в эту региональную организацию.
Как считают в Иране, "зеленый свет" Душанбе на вступление Тегерана в ШОС стал бы добрым жестом, означающим окончательную нормализацию двусторонних отношений.