25 июля палата представителей американского конгресса приняла законопроект о расширении санкций в отношении России, включающий также ограничительные меры против Ирана и Северной Кореи. За его обновленный вариант уже проголосовал сенат, причем невиданным большинством — 98 из 100.
Билль предусматривает заморозку активов и запрет на ведение дел с широким кругом российских банков, оборонных и энергетических компаний, бизнесменов и чиновников, а также санкции против участников строительства газопровода "Северный поток-2". Отличительная особенность этого законопроекта от всех санкционных мер, принятых Вашингтоном за последние годы, заключается в том, что он позволяет конгрессу блокировать любые шаги президента США по снятию каких-либо санкций в отношении упомянутых трех стран.
В первоначальном варианте законопроекта предлагалось ужесточить санкции в отношении российских нефтегазовых компаний. До сих пор американский бизнес мог кредитовать "Роснефть", "Газпромнефть", "Новатэк" и "Транснефть" на срок до 90 дней. Теперь же оплата товаров или услуг, закупаемых этими компаниями в США, должна быть произведена в двухмесячный срок.
Сейчас американским компаниям запрещено поставлять товары, услуги или технологии для разведки и добычи российской нефти на глубоководье, на арктическом шельфе и в сланцевых формациях, если их осуществляют "Роснефть", "Газпром", "Газпромнефть", "Сургутнефтегаз" или "Лукойл". Еще одна поправка, пролоббированная заокеанскими нефтяными гигантами, предусматривает, что запрет на поставки американских товаров и технологий будет касаться только новых проектов, действующие не будут подпадать под ограничения.
Как бы усугубляя унижение Белого дома, конгресс оставил в законопроекте все ограничения прав президента США по приостановке или отмене санкций, но великодушно дал ему возможность делать исключения для физических и юридических лиц (включая иностранные), совершающих существенные транзакции с ГРУ, ФСБ и другими силовыми ведомствами. Да и то с обязательством раз в полгода докладывать, что американская компания неуклонно снижает уровень сотрудничества с российскими органами.
Заслуга во внесении некоторых смягчающих изменений в законопроект принадлежит не столько Белому дому или, тем паче, российской стороне, а американскому бизнесу. Exxon, BP, General Electric, Boeing, Citigroup, MasterCard, Visa, Ford, Dow Chemical, P&G, International Paper, Caterpillar и Cummins наняли лоббистов, чтобы не допустить принятия документа в изначальном виде. Заметьте, они не были против расширения антироссийских санкций вообще, они лишь требовали не допустить нанесения их бизнесу большего вреда, чем России. Хотя еще года два назад ведущие американские корпорации были куда смелее: они требовали от Белого дома и конгресса поосторожнее размахивать санкционной дубинкой, поскольку это может поставить их бизнес в РФ в невыгодное положение по сравнению с азиатскими и даже европейскими конкурентами.
Как представляется, главная суть законопроекта, который скоро станет законом, заключается не в том, кому и что еще теперь будет запрещено в тех или иных сферах взаимодействия между США и Россией. Замысел авторов состоит в кодификации санкций в отношении России на десятилетия вперед.
В сколь-нибудь обозримом будущем попросту невозможно представить ситуацию, при которой большинство членов обеих палат конгресса настолько полюбят нашу страну, что проголосуют за отмену или хотя бы ослабление санкций. Это означает, что американо-российские отношения возвращаются в привычное ненормальное состояние. Почему привычное? Да потому, что вот уже полвека они нормальными не были; современная капиталистическая Россия, нынешняя власть в Кремле и ее политика внутри страны и на международной арене тут не при чем: точно также остракизму подвергался и СССР.
С 1974-го и до настоящего момента не было ни одного дня, когда в отношении нашей страны не действовали какие-либо американские ограничения. Получается, что, как бы она ни называлась, какой бы ни был ее политический и экономический уклад, кто бы ни сидел в Кремле — Брежнев, Горбачев, Ельцин или Владимир Путин, - на протяжении почти полувека она никогда не рассматривалась истеблишментом США в качестве дружественного государства. Из этого следует несколько очевидных выводов.
Первое: американские санкции - реальность, которая останется с нами на очень долгое время. А коль скоро это так, то следует прекратить истерики и шумиху по поводу дискриминации России. Министр Лавров неоднократно заявлял, что Москва не обсуждает и не будет обсуждать с американскими (и идущими у них на поводу европейскими) партнерами тему отмены санкций. Мол, вы вводили противозаконные ограничения, вы и снимайте их, без разговоров и условий. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил телеканалу CNN, что Москва относится к законопроекту о новых санкциях против России "крайне негативно". И все, и хватит.
Второе: вместо того чтобы тратить время и ресурсы на попытки убедить США и ЕС в бесперспективности и контрпродуктивности санкций, надо начать строить свою политику в отношении этих партнеров соответственно тому очевидному обстоятельству, что мы имеем дело с принципиально недружественными нам государствами. Пора перестать обижаться, когда нас не хотят слышать и слушать: надо действовать.
Евросоюз остается нашим крупнейшим коллективным торгово-экономическим партнером, и тотальный разрыв этих связей принес бы России больше вреда, чем пользы, чтобы там ни говорили о благотворности импортозамещения. Здесь надо действовать осмотрительно, просчитывать последствия — тем более что пресловутый разворот на Восток и массовый приход азиатских инвесторов на российский рынок взамен ушедших американских и европейских так и остались несбыточной фантазией.
Как бы ни было жалко Siemens, давнего и солидного партнера России, простая трехшаговая комбинация с турбинами для Крыма была, в принципе, правильным решением. Если теперь, дабы спасти свою корпоративную шкуру от катастрофического американского возмездия, Siemens добьется включения в санкционный список ЕС еще нескольких российских физических и юридических лиц — что ж, принципиальной разницы с уже существующим положением дел не будет.
США — другое дело. Обратной стороной неизлечимой аллергии американских властей на нашу страну является тот факт, что объем двусторонней торговли и прямых инвестиций США в российскую экономику ничтожно мал, меньше даже отдельно взятой Польши, не говоря уже о Китае, Индии, Южной Корее. С другой стороны, для целого ряда ведущих американских компаний рынок России входит в топ-10, а то и топ-5 в мире. О том, как использовать коммерческие структуры для того, чтобы послать кому-то некий сигнал, много говорить нет смысла: наша власть умеет это делать прекрасно как в отношении отечественного бизнеса, так и иностранного.
И не надо оглядываться на рейтинги инвестиционной привлекательности, которые в этом случае неизбежно пострадают. Во-первых, эти рейтинги составляют те же игроки, что и вводят санкции против России. Во-вторых, инвесторы из третьих стран прекрасно поймут, почему та или иная американская или европейская компания вдруг станет испытывать трудности в России, и почему такое давление не будет применяться против них.
А то, как крупный бизнес в США может при желании убедить конгресс перестать мешать им зарабатывать на российском рынке, мы уже видели на примере вступления Российской Федерации в ВТО и отмены поправки Джексона-Вэника.
Есть и другие рычаги, которые можно, наконец, начать использовать. Вашингтон не хочет снять наложенный в нарушение Венской конвенции 1961 года и других международно-правовых норм арест российской дипсобственности в США? Следует незамедлительно сделать то же самое в отношении дачи американского посла в Серебряном Бору, а заодно зеркально ответить на высылку 35 наших сотрудников с дипломатическими паспортами в конце прошлого года. Не стоит забывать и об ограничениях на передвижение наших дипломатов по территории США и точно так же прижать американских дипломатов, аккредитованных в России. Перечень возможных мер можно продолжить.
В одном голливудском фильме герой — премьер-министр Великобритании — говорит вконец обнаглевшему президенту США: "Друг, который унижает и дерется, — больше не друг. А поскольку забияки понимают только язык силы, то отныне я готов эту силу проявлять, и президенту нужно быть к этому готовым".