С приходом к власти президента Мирзиёева Узбекистан начал пересмотр своего внешнеполитического курса. Судя по всему, Ташкент настроен проводить более активный курс на региональной арене, нацеливаясь, вероятно, на лидерство.
После визита нового президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Россию и его переговоров с Владимиром Путиным стали видны существенные изменения во внешней политике Ташкента. Был принят и утвержден целый ряд межправительственных соглашений с РФ. Более того, несколько дней назад был одобрен план проведения совместных узбекско-российских военных учений (первых после 2005 года). Это дало наблюдателям основание говорить о возможном возобновлении членства Узбекистана в ОДКБ.
Хотя официальный Ташкент пока отрицает эти слухи, тем не менее его поворот в сторону все более широкого и целенаправленного сотрудничества с Москвой сомнений не вызывает. Уже один этот факт говорит о многом.
Не менее красноречивым выглядит и явное желание нового руководства Узбекистана обновить связи и с ближайшими соседями, в частности, с Киргизией и Таджикистаном. Напомним, что до последнего времени отношения с этими горными республиками у Ташкента были не слишком радужными. "Правда.Ру" уже рассказывала о проблемах, связанных с водно-энергетическим балансом, имеющих критичную важность для стран региона. Не менее сложные вопросы существуют на границах трех соседних государств (наличие киргизских и узбекских анклавов в Узбекистане и Киргизии соответственно), а также в сфере межэтнических отношений (положение таджиков в Узбекистане, узбеков в Киргизии).
Во время правления президента Ислама Каримова позиции Узбекистана практически по всему комплексу этих вопросов были весьма жесткими. Настолько, что всерьез обсуждались возможности вооруженных конфликтов; в частности, из-за несогласия Ташкента с планами строительства высокогорных ГЭС в Таджикистане и Киргизии.
Теперь же ситуация выглядит совершенно по-иному. Не так давно стало известно, что Узбекистан снял свои возражения против возведения Рогунской ГЭС в Таджикистане и каскада ГЭС в Киргизии. За этим последовало объявление о том, что Киргизия начинает поставки электроэнергии в Узбекистан. Это большой сдвиг, свидетельствующий о возрождении доверия и нормализации отношений между соседями.
Одновременно с этим по узбекскому телевидению был показан фильм, рассказывающий о дружбе между Узбекистаном и Таджикистаном. Такое было бы немыслимо еще несколько месяцев назад. На Востоке, где огромное значение придается символическим смыслам тех или иных действий, это может означать только одно: Ташкент протягивает руку дружбы Душанбе. И нет особых оснований полагать, что он не встретит взаимности.
Вряд ли причиной столь серьезных изменений правильно будет считать один лишь факт смены высшего руководства в Узбекистане. Хотя без новых людей новые идеи редко прокладывают себе дорогу.
Но не менее существенна и оценка общей региональной ситуации, прежде всего, афганского фактора. Абсолютно всеми и на всех уровнях признано, что угрозы со стороны Афганистана нарастают. Надеяться на мирное решение множащихся афганских проблем естественным путем не приходится.
Точно так же для всех и на всех уровнях очевидно, что вероятный взрыв в Афганистане вызовет волны нестабильности в Средней Азии. И ради отражения этой угрозы страны региона должны немедленно преодолеть свои разногласия, а также заручиться действенной поддержкой единственной силы, способной и готовой им помочь — России, которая заинтересована в региональной стабильности ничуть не меньше самих среднеазиатских государств и народов.
Этот контекст является той основой, на которой Ташкент ведет переналадку своего внешнеполитического курса. Но при этом важно значение и иных факторов.
Во-первых, это начало реализации китайской инициативы "Один пояс — один путь". Хотя, почему только китайской? Можно утверждать, что этот стратегический план носит общеевразийский характер, и место России в нем отнюдь не маленькое.
В рамках этой инициативы Узбекистану отводится одно из ключевых мест, ведь его территория издревле была одним из этапов знаменитого Шелкового пути. И сегодня эта роль снова востребована, что, в свою очередь, требует более открытой, инициативной и дружелюбной внешней политики.
Во-вторых, уместно вспомнить и о давнем, традиционном соперничестве между Узбекистаном и Казахстаном за лидерство в среднеазиатском регионе. До настоящего момента не Ташкент, а Астана играла более активную роль на региональной арене. Казахский лидер Нурсултан Назарбаев был автором множества инициатив и проектов в сфере интеграции постсоветских государств, и многие из них были очень и очень успешными. На этом фоне узбекский лидер Ислам Каримов предпочитал (или был вынужден) проводить более скромный курс, близкий к изоляционизму.
Но с уходом Каримова ситуация, как мы видим, сильно меняется. Узбекистан обрел новое, более молодое и динамичное руководство. В то время как Казахстану смена поколений у власти еще предстоит.
Как она пройдет, насколько Казахстану удастся сохранить при этом стабильность и управляемость — пока никто не знает. Но нельзя исключать, что, как минимум, это может привести к определенной потере темпа или внешнеполитической инициативности в Астане. И весьма вероятно, что это принимают во внимание в Ташкенте, надеясь использовать ситуацию с тем, чтобы перехватить у Казахстана региональное лидерство, сделать Ташкент неофициальной столицей Средней Азии.
Как бы там ни было, но в настоящему моменту ясно: в регионе идут весьма существенные перемены, и уже в ближайшем будущем Узбекистану предстоит играть здесь очень важную роль.