О чем говорили в Вашингтоне на секретном брифинге для американских парламентариев по корейской ядерной проблеме? Что думают о корейском вопросе в Пекине, Москве, Сеуле и Вашингтоне?
Как повлияет на корейскую ядерную программу новый президент Южной Кореи и 19-й съезд Коммунистической партии Китая? Способна на Корейская народная армия нанести США и их союзникам неприемлемые потери? Верны ли рассуждения Владимира Путина в статье "Россия и меняющийся мир"? Почему все так радуются, когда натовцы получают щелчок по носу? На эти и другие темы в студии "Правды.Ру" рассуждал известный российский ориенталист-кореевед Константин Асмолов в беседе с Саидом Гафуровым.
— Как вы считаете, Ким Чен Ын действительно, как его представляют на Западе, волюнтарист и самодур? Или все-таки Северная Корея вообще не является диктатурой, а важнейшие решения там принимаются коллегиально серьезными, умными и ответственными людьми, которые достаточно тщательно продумывают последствия своих решений?
— Мы знаем, что молодой Ким проявил себя как достаточно решительный, жесткий, иногда импульсивный лидер. Об этом свидетельствует и то, как он вложился в развитие ракетно-ядерной программы, и то, какой рывок по жизненным показателям корейцев произошел в его правление, и реформы без открытости, и строительный бум в Пхеньяне. Целый ряд иных удачных проектов говорит о том, что он сам по себе является лидером.
Как выглядит общая стратегия принятия решений, тем не менее не очень понятно, потому что этот круг продолжает быть закрытым. Если же говорить о целях ракетно-ядерной программы, то дело здесь в следующем. Политика стратегического терпения, которую официально признали проваленной первые лица США, исходила из двух предпосылок.
Первая заключалась в том, что Северная Корея бомбу все равно не отдаст, и никакие переговоры о ее денуклеаризации на самом деле не имеют смысла. Вторая — в том, что реальной угрозы Соединенным Штатам все равно от этой бомбы нет. Поэтому мы ждем, действуем через союзников, пытаемся давить на Китай, выслушиваем предложения южнокорейских консерваторов побыстрее с ними разобраться, но в целом рассчитываем на то, что под гнетом увеличивающихся санкций Северная Корея благополучно развалится сама. Не случилось.
Во-первых, санкции как-то не очень работают. Во-вторых, северокорейцы поняли, куда идет дело, и возможно, в этом сыграло роль то, что у Ким Чен Ына все-таки военное образование, по неофициальным данным, он заканчивал военную академию, его специальность — артиллерийская разведка. То есть он лучше, чем его отец или дед может давать бесценные руководящие указания, касающиеся деталей.
Но так или иначе, 2016 год — это был год северокорейских ракетчиков. Два ядерных испытания, одно из которых было названо испытанием водородной бомбы. Больше 20 ракетных пусков. Причем ракеты и двигатели разных типов; это показало всем серьезный прорыв, очень сильно изменивший линию оценок. Я, например, тоже считал, что развитие северокорейской ракетной техники пойдет медленней, но многие задачи, на решение которых осторожно эксперты отводили северянам несколько лет, они решили за срок вдвое, а то и втрое меньший.
— С помощью китайцев?
— Нет, сами.
— Точно?
— Да. Дело в том, что вот как раз многие не смогли полностью поверить, что северяне это сделали сами. Ибо здесь сыграл роль сложившийся образ Северной Кореи. Но никакой серьезной китайской или российской помощи в развитии ни в ядерной, ни в ракетной программах не было. Северяне таким образом хотят добиться серьезного сдерживания ядерной угрозы. Есть несколько уровней ядерного сдерживания: гипотетическое, когда у противника, возможно, есть что-то минимальное, что можно принимать во внимание, а можно и не принимать; и надежное, к которому северяне сейчас стремятся. Также есть гарантированное, которым обладают Россия и Китай. Гарантированное сдерживание означает, что любые попытки атаковать страну натолкнутся на достаточно серьезный ядерный ответ, который делает ведение войны невозможным. Северяне пока стремятся к надежному уровню сдерживания.
— Возможность нанести противнику неприемлемые потери?
— Да, уровень неприемлемых потерь, после которых победа в любом случае уже не будет победой. Условно говоря, если в ходе случившегося конфликта между Пхеньяном и Вашингтоном Лос-Анджелес станет жертвой северокорейской ядерной атаки, то даже полное превращение Северной Кореи в марсианский пейзаж не позволит заявить, что американцы выиграли эту войну.
— Если вместо Лос-Анджелеса, будут испепелены Токио или Сеул, это, с точки зрения американцев, приемлемая потеря?
— Это гипотетический вопрос, потому что, когда мы говорим о неприемлемости потерь для США, мы можем преувеличивать или преуменьшать цинизм американского руководства или их стратегические соображения.
— В ночь на 27 апреля в США прошло интересное совещание, на котором руководители различных разведок информировали парламентариев о корейской проблеме.
— Все было еще интереснее. Но сначала стоит объяснить цели Севера, а потом рассказывать, в какую неприятную ловушку северокорейской ядерно-ракетной программой загоняется Вашингтон. Так вот, северяне стремятся выйти на тот уровень надежного сдерживания, когда угроза Соединенным Штатам будет непосредственной, то есть не атака по Токио, Сеулу и по американским базам в Корее, Японии, а именно — по континентальной территории США.
И вот здесь Соединенные Штаты внезапно оказываются перед очень неприятным для себя выбором. Когда у северян появляется межконтинентальная баллистическая ракета, способная долететь до Америки, то здесь нужно действительно радикально менять стратегию, ибо выясняется, что время работает не на Америку, а на Северную Корею.
Формально здесь существует два варианта: силовое решение или переговоры. Проблема в одном: переговоры для значительной части американского общественного мнения неприемлемы. В течение очень долгого времени Северная Корея демонизировалась до такого уровня, что любой бред, связанный с ней, найдет свою аудиторию.
Диссидентов публично скормили собакам — было, поверили. Хотя, потом выяснилось, что об этом пошутил китайский блогер. Из Пхеньяна вывезли всех детей-инвалидов и испытали на них новейшее химическое оружие — было, поверили. Опровержения до сих пор нет, потому что слишком красивая история.
Даже какие сборные категории: например, по российской бульварной либеральной прессе ходят 15 фактов про Северную Корею, вы увидите там полный набор подобных приколов. А представьте, как это выглядит для американского общественного мнения — с поправкой на то, какую часть этого американского общественного мнения составляют верующие протестанты.
Для них Северная Корея с ее формальным атеизмом, коллективизмом и культом вождей действительноявляется государством зла, или даже дьявола. И тем более, сделка с дьяволом недопустима для президента, которым является Дональд Трамп. Потому что Трамп, похоже, действительно, хочет сделать Америку снова великой, но это предполагает большой комплекс внутриполитических реформ.
Однако для того, чтобы добиться этих реформ, Дональду Трампу нужен консенсус с американским общественным мнением, с интеллектуалами, со СМИ, но консенсуса пока нет. Для того, чтобы его завоевать, Трамп должен показать американскому общественному мнению, что он не является человеком, которого неким образом назначил президентом "ужасный" Путин. Трамп должен вести себя, как крутой американский президент, и делать то, чего от него ждет общественное мнение.