Cудя по всему, развитие ситуации в Сирии и вокруг нее подводит политику России к новому рубежу. Речь идет о формировании благоприятного регионального окружения, необходимого для долгосрочного урегулирования. Одной из важнейших задач в связи с этим является работа по сглаживанию противоречий между Израилем и Ираном. Если Кремль сумеет найти удовлетворительное решение, это создаст условия для долгосрочного урегулирования во всем регионе.
Как неоднократно отмечалось, Сирия стала ареной столкновения интересов множества внешних игроков, что, собственно, во многом обусловило длительность и ожесточенность гражданской войны в этой арабской республике. В подобных обстоятельствах необходимым условием деэскалации конфликта является максимально возможное сужение числа активных внешних его участников, что должно дать возможность достижения компромисса между ними. В идеале речь должна идти о двух основных противниках, чьи интересы могли бы быть гармонизированы в рамках посредничества со стороны третьей, наиболее влиятельной силы.
Если оценивать действия России в Сирии, то нельзя не заметить, что именно к такой формуле "треугольника" Москва ведет дело, умело пользуясь особенностями момента. Судите сами: во-первых, из "сирийского уравнения" вычеркнут Евросоюз. Европа увязла в выборах, ей не до чего.
Во-вторых, существенно снижена активность США: новый президент до сих пор не определился, чего он хочет в Сирии и что ему там делать.
В-третьих, во многом нейтрализована Турция, которая сильно ослаблена после прошлогодней попытки переворота, последовавших репрессий против армии и силовых структур. Кроме того, Анкара полностью занята грядущим референдумом по реформе конституции, и есть основания полагать, что он может стать новым дестабилизирующим фактором для страны.
Наконец, в-пятых, значительно снизился уровень вовлеченности в сирийскую ситуацию арабских государств Персидского залива. Они явно хотят снять с себя ответственность за будущее Сирии и сосредоточивают свое внимание на противостоянии Ирану на широком фронте.
Таким образом, из всего многообразия внешних игроков на сирийской арене России приходится иметь дело с двумя, но самыми серьезными: Ираном и Израилем.
Эти две региональные державы давно разыгрывают интересную партию: они стремятся перестроить структуру ближневосточного региона таким образом, чтобы стать основными центрами силы здесь, занять доминирующее положение и управлять ситуацией с помощью механизмов своеобразной "холодной войны". Подобный план ими уже реализовывался в 60-70-х годах прошлого века, до исламской революции в Иране. Тогда шахский Иран и Израиль вели совместные разработки ракетно-ядерного оружия.
С тех пор у Израиля появились ракеты "Иерихон" и ядерные боеголовки (существование которых он официально не подтверждает). Аналогичными "игрушками" обзавелась и Исламская республика: она точно так же располагает ракетами и точно так же отрицает наличие у нее ядерного оружия.
Вооруженные таким образом, Тель-Авив и Тегеран прилежно разыгрывают спектакль под названием "Ух, как я зол!", регулярно обмениваясь взаимными угрозами. Итогом на сегодняшний день стала ситуация, при которой проблема взаимоотношений между Ираном и Израилем постепенно становится главной для всего региона. Во всяком случае, в Сирии.
Неслучайно же премьер-министр Израиля Нетаньяху в ходе своего недавнего визита в Москву старался убедить президента России Путина убедить иранцев не вооружать их союзников в Сирии — шиитов из партии "Хезболла" — современным оружием. Иначе израильтяне не смогут сохранять сдержанность и не вмешиваться в ход сирийского конфликта.
Речь наверняка шла не только об оружии для "Хезболлы", Нетаньяху, скорее всего, просил Путина в целом добиться сокращения иранской поддержки этой партии. И крайне любопытно, что вскоре после этого арабская пресса зафиксировала существенное сокращение финансирования "Хезболлы", что, в частности, сразу сказалось на подконтрольных ей СМИ, вынужденных резко урезать штаты и тиражи.
Иными словами, есть основания полагать, что Москва с пониманием отнеслась к просьбе Нетаньяху и начала предпринимать соответствующие шаги. Вполне вероятно, что работа на этом направлении должна быть продолжена, учитывая предстоящий в марте визит в Россию президента Ирана Роухани. Нельзя исключать, что от него Путин попробует добиться более существенных уступок, чтобы убедить Израиль в эффективности своего посредничества.
Однако израильтяне решили сыграть "на повышение": в конце прошлой недели самолеты израильских ВВС совершили очередной налет на сирийскую территорию, будто якобы с целью нанести удар по позициям "Хезболлы" и складам с современным оружием. До сих пор подобные операции проводились достаточно регулярно, и ни у кого особых озабоченностей не вызывали, кроме, конечно, официального Дамаска.
Но на сей раз израильские самолеты были обстреляны сирийской ПВО, после чего израильский посол был вызван в МИД России для объяснений. Это однозначно говорит о том, что данная израильская атака явилась неожиданностью для Москвы. Это вполне можно трактовать как попытку давления накануне визита иранского лидера: мол, вы уж, господа россияне, нажмите на Роухани посильнее, иначе мы не сможем с прежним пониманием относиться к вашим действиям в Сирии.
Однако возникает вопрос: что вынудило израильтян совершить этот налет именно в данный момент? Вряд ли они решились проявить "творческую инициативу" и разбомбили нечто, реальной угрозы для них не представлявшее. Все-таки потенциальная цена подобных "инициатив" очень высока: руководство и армия Израиля прекрасно понимают, что сирийская война не затрагивает их страну только благодаря усилиям России.
И тут появляется смутное подозрение в том, что израильский налет был ответом на некую провокацию со стороны подконтрольных Ирану сил. Слишком уж хорошо выбран момент: между визитами в Москву Нетаньяху и Роухани (который, кстати, уже вскоре может уйти со своего поста: в Иране через несколько недель грядут президентские выборы). Вся эта затея выглядит как проверка с целью выяснить, как будет действовать российская сторона в случае внезапной эскалации напряженности между Израилем и "Хезболлой"? На кого и как она будет воздействовать?
А заодно Москве было продемонстрировано, что успех ее стратегии в Сирии весьма сильно, если не в решающей степени, зависит от игры, ведущейся Тель-Авивом и Тегераном. При этом нельзя исключать, что их интересы в Сирии во многом совпадают: оба заинтересованы в слабой Сирии, которая продолжала бы служить площадкой их безопасного соперничества и дальнейшего превращения арабских государств во второстепенных игроков.
Что ж, будет интересно наблюдать, чем ответит на это Москва.