Франко-германский журналист, житель Берлина Оливье Рено, он же Хайнер Хессе, работает на альтернативные СМИ, представляющие свободную от западной пропаганды точку зрения. В прямом эфире видеостудии Pravda.Ru он попытался разобраться с тем, что в действительности произошло, когда взбесившийся грузовик на Рождественском базаре задавил 12 человек и ранил еще около 70.
Как сообщил Оливье, место трагического происшествия не пользуется популярностью у жителей германской столицы. Там обычно собираются наркоманы, дилеры всех мастей и прочий сброд. Даже в рождественское время берлинцы неохотно заглядывают на эту площадь. Вместе с тем, совсем недалеко находится центральный Рождественский базар, где полно богатых людей, выбирающих подарки на Рождество. И тем не менее, теракт состоялся на этом месте, а не на том? Почему? — задается вопросом немецкий журналист.
— У Меркель, похоже, были страшные терзания перед признанием, что это не случайный наезд на толпу, а теракт. Какая обстановка была в Германии после того, что произошло в Берлине?
— Прежде всего это трагичная ситуация для немецкого народа, люди очень напуганы в Германии во всей немецкой зоне. Ужас появился в отношениях между людьми. Надо смотреть на это несколько более полно, а не только руководствоваться тем, что мы можем получить через официальную прессу, которая пишет, что это джихадисты, исламисты и так далее. Речь идет об общей ситуации в Германии.
И тогда, если мы посмотрим все то, что происходит, все аспекты немецкой жизни, то можно лучше понять и произошедшее. В 1997 году, когда неонацистская группа провела теракт, оказалось, что это на самом деле ЦРУ осуществляло операцию при помощи своих подручных турецкого, немецкого, американского происхождения.
И сейчас имеется очень много деталей, которые доказывают, что как-то происходила координация подготовки терактов совместно со службами немцев, американцев и даже израильтян. Так что очень сложно разобраться в немецкой политике сегодняшнего дня, не принимая во внимание эти факторы. Дело идет о желании немцев восстановить свою власть над Германской зоной Европы и, может быть, даже шире.
— После теракта немецкие власти посоветовали населению оставаться у себя дома, соблюдать осторожность, не поддаваться панике и ненависти к мигрантам. Потому что еще неизвестно, идет ли речь о злоумышленниках, поэтому надо вести себя разумно и не поддаваться террору. Что простые немцы думают об этом?
— Все-таки страх есть, он читается на лицах людей. Страх присутствует уже много лет в обществе. Потому что политика террора реально проводится на уровне государств НАТО, специально ведется такая линия, чтобы люди боялись. Масс-медиа об этом не говорят. Но мы наблюдаем эволюцию общественного сознания.
Есть ощущение, что мы живем в полицейском государстве, людей приучают бояться, людей приучают к террору, людей приучают соблюдать правила и указания, передаваемые сверху, не обязательно в целях гражданской обороны. Нас приучают жить в страхе якобы под угрозой всяких исламистов. Ощущение, что это манипуляция, и есть некоторые политические цели, которые за этим стоят.
Речь идет, конечно, не только о том, что произошло конкретно в Берлине. Да, погибло 20 человек, да, это совершили преступники. Но возникает вопрос, что политика скорее использует то, что произошло, в своих целях. Ей плевать на то, что реально произошло на площади с Рождественским базаром. Ей важно другое: как направить энергию людей, как дать выход их агрессии в виду того, что у немцев происходит обнищание, они начинают хуже жить. Существует масса взрывоопасных проблем, с которыми сейчас сталкивается немецкое общество. Поэтому нам специально предлагают исламистов в качестве козла отпущения, чтобы мы думали только об этом.
Еще в 2013 году у нас началось пацифистское движение против войны, за дружбу с Россией. Вдруг неожиданно это движение превратилось в националистическое. Естественно, что нужны многочисленные финансовые средства, чтобы одно движение превратить в другое. А потом просто даются указания политически активным людям проводить манифестации, которые, кстати, очень хорошо организуются.
Кстати, в Германии растет не только социальный протест, но увеличивается количество людей с психическими сдвигами, очень много людей находится в состоянии депрессии. Есть ощущение, что люди просто сходят с ума, что у них тяжелый стресс.
— Как немцы могли допустить после того, что произошло в Ницце, чтобы вот так можно было совершить наезд на толпу? Там не было ни заграждений, ни цементных блоков, никаких клыков, торчащих из асфальта. Почему это произошло, Оливье?
— Эта зона, которая была организована для базара, — маленький рынок среднего качества. Я часто прохожу через него. Почему не совершен был наезд в богатой зоне для богатых немцев? Там же есть колоссальный рынок рядом с министерством иностранных дел.
Но почему-то теракт произошел в этой зоне, где обычно собираются дилеры, всякие неудачники, лузеры, наркоманы… Кстати, там еще место парковки. И когда я отправился туда за покупками и пытался там запарковаться, было очень сложно найти место для машины. Это же центр Западного Берлина. Там крайне трудно найти место, в особенности в разгар рождественского периода. Возникает вопрос: а как тогда грузовик прошиб все это, как парню удалось пробить заслоны и оказаться на площади? И ни одна машина не была затронута.
Почему-то по волшебству были убраны все машины. Так что очень удивительно все это.
И полиция, очень странно, не сумела сразу же захватить водителя. Об этом постоянно говорят все немцы вокруг меня. У нас там полно агентов, переодетых в гражданское, даже когда вы паркуете машину, то полно вокруг агентов, людей, которые помогают полиции.
И как в центре Берлина, где полно прохожих, накануне Рождества, никто не сумел ни увидеть водителя, ни сфотографировать, как он выскакивает из грузовика, ни последовать за ним? Якобы один парень бежал за псевдоводителем грузовика вплоть до вокзала, а потом сказали, что это не так, что это ложная информация.
Как же так, куда же делся виновный, куда он провалился, как ему это удалось в центре Берлина? Это в нашей столице, обладающей центральным компьютером, обрабатывающим данные, стекающиеся от всех служб безопасности. И не удалось, тем не менее, ничего засечь.
— Американцы ведут себя в качестве завоевателей на немецкой земле. Но я не понимаю резоны, по которым немцы согласны с тем, что происходит. Не видите ли вы некое противоречие в том, как ведут себя немцы?
— Германия всегда была разрезана на две части: Восточная Германия — ГДР — в прошлом была отдельным коммунистическим миром. Много людей прошли выучку в бывших спецслужбах ГДР, это известно. И также у нас много людей, которые имеют нацистское прошлое в своих семьях.
Один из наших министров даже имел в своих предках одного из министров Третьего рейха. И естественно, немецкие спецслужбы — очень сильные. Они даже помогли в свое время образоваться Моссаду. Конечно, они умеют манипулировать общественным мнением.
Естественно, речь идет в том числе и о Меркель, которая происходит из ГДР. Меркель явно желает воскресить Рейх и стремится к власти Германии над Европой, это видно. Был Второй Рейх, потом Третий Рейх, теперь, похоже, готовится четвертый.
Поэтому в Германии возникает масса националистических движений, которые мечтают о воскресении былого величия. И есть явное ощущение, что все это манипулируется спецслужбами. Элита коррумпирована, цели, которые она преследует, — расширение власти.
Я не удивлюсь, если население специально подвергается манипуляции со стороны элиты для подъема национализма под тем соусом, что якобы мы боремся с оккупацией во имя возрождения Великой Германии и за наше новое место в Европе. Но я надеюсь, что националистическое движение, зародившееся в Германии, не находится под влиянием Вашингтона и все-таки у нас будет с Москвой возможность контакта.