Как меняется сегодня ситуация на Ближнем и Среднем Востоке? Какую роль играет в этом президент Турции Реджеп Эрдоган? От кого или чего зависят его решения? На эти темы, а также о том, как будет развиваться ситуация с курдами, корреспондент Pravda. Ru побеседовал со знаменитым публицистом, политиком и специалистом по Среднему Востоку Романом Бабаяном.
— Реджеп Эрдоган свободен в своих решениях? Или турецкое решение нанести удар по курдам было вынужденным?
— Я думаю, Эрдоган абсолютно несвободен. Я бы даже сказал, что все его внутриполитические решения тоже вынужденные. При этом нельзя сказать, что он находится в жесткой зависимости от кого-то конкретно, но он абсолютная жертва обстоятельств.
Он прекрасно понимает, что шаг влево для него грозит тем, что он потеряет власть, и шаг вправо приведет к ровно тем же самым последствиям. Если взять всю эту историю со сбитым самолетом, помните, когда Эрдоган буквально сразу, в первые часы интервью раздавал налево-направо: "Десять раз предупредили, и один раз выстрелили, десять раз предупредили, один раз сбили, они сами виноваты, Турция суверенное государство, в наше воздушное пространство залетать нельзя". Эрдоган был весь из себя такой герой.
Но проходит совсем чуть-чуть времени, и мы узнаем, что, оказывается, это не он отдавал приказ на уничтожение российского бомбардировщика, а какие-то генералы, какие-то оппозиционеры, которые окопались где-то в Турции. Но господину Эрдогану очень нравится, когда его называют "новым султаном". Он не скрывает, что у него есть идея неоосманизма. Турки пытаются каким-то образом увеличить влияние Турции в ближневосточном регионе, Балканы тоже в зоне их интересов.
Но если Эрдоган — новый султан Турции, как мы можем себе представить, чтобы султан не контролировал генералов, которые принимают решение сбить бомбардировщик мощнейшего на этой планете ядерного государства? Если он действительно был не при чем и его поставили перед фактом, то тогда он не султан, а евнух в гареме, в лучшем случае.
— Или султан по 1828 году, когда у него янычары восстали, и русские штыки спасли…
— Да, совершенно верно. Если он не хочет быть евнухом, а хочет быть действительно султаном, значит, ему приходится врать. Дальше что происходит? Он идет на поклон к Путину, он включил заднюю передачу, написал это тонкое официальное послание. В его послании было четко понятно по контексту, что это действительно сигнал с извинениями, он идет на поклон.
Почему он пошел на поклон? Потому что он зависим от обстоятельств, в том числе и от внутриполитических обстоятельств. У него трещала по швам вся экономика, у него восстал весь туристический бизнес за небольшой промежуток времени — прошло всего семь месяцев. У него восстал строительный бизнес, который очень хорошо себя чувствовал на территории России. Но им перекрыли кислород, им запретили здесь работать.
Восстал весь сельскохозяйственный бизнес, который точно так же был в первую очередь заточен на российский рынок. Плюс у него восстали банки.
Ладно, экономическую составляющую убираем и смотрим теперь политическую ситуацию. Сторонники бывшего президента Турции его "очень сильно любят", как мы понимаем. К ним же он собственными руками прибавил сторонников бывшего премьер-министра Турции. Помните, когда тот приехал из Европы и выступал с обращением к нации, на это никто внимания не обратил. Но он, выступая, начал свое обращение со слова millet, по-турецки это нация, народ. Начинать обращение этим словом может себе позволить только руководитель номер один.
Когда Эрдоган увидел, что премьер-министр обращается именно таким образом, говорит "нация, я привез вам безвизовый режим с Европой", Эрдоган просто обалдел. Потому что это же он вел переговоры с Евросоюзом. Он заключал с ними эти соглашения — три миллиарда в обмен на беженцев, безвизовый въезд, перспективы вступления Турции в Евросоюз… И тут приезжает премьер-министр и делает вот такое заявление.
Эрдоган его тут же отставил. Но у премьера были свои сторонники, он никогда в жизни не начал бы свое собственное телевизионное обращение именно так, как он начал, если бы он не ощущал за собой определенную силу. Соответственно, мы плюсуем к врагам и недругам Эрдогана внутри Турции этих людей, и они могут его порвать на клочья, он это понял.
Потом Эрдоган еще начал думать о том, что у него отвратительные отношения с американцами, потому что они не поняли этих телодвижений. У него не очень хорошие отношения с европейцами, которые, наоборот, поняли, что он их пытается доить и подвесил их на крючок, угрожая миллионами беженцев. И когда Эрдоган понял, что у него такие плохие отношения с Россией, что дальше некуда, он просто ощутил физически, что он висит на волоске.
И тогда Эрдоган пошел тем путем, по которому он пошел — поехал в Петербург, на родину президента Путина. Это огромный символический знак и сигнал, который мы послали всей турецкой нации: "Ваш новый султан, или ваш президент — как угодно его называйте, — написал письмо с извинениями и летит на родину к русскому президенту". Вот такие нюансы. Где здесь самостоятельность? Конечно, Эрдоган абсолютно зависимый человек.
— Давайте поговорим про такого важного игрока, как Иран. Неожиданная вещь — турки, Иран, Сирия жестко схлестнулись и сейчас заговорили совершенно по-другому.
— Я не верю ни в какие долгосрочные договоренности и союзы между иранцами и турками. Это невозможно по определению. Персы с турками никогда в жизни долгосрочно сотрудничать не будут, только на краткосрочный период. У каждого собственные интересы на сегодняшний день.
— То есть вам не кажется, что Эрдоган, спровоцировав конфликт между Рабочей партией Курдистана и войсками сирийской армии, и через это ищет сближения с Ираном и Сирией?
— Нет, с Ираном он никогда не пойдет ни на какое сближение. В Иране к любому человеку подойди, и он тебе скажет, что турки — это враги. У них в подсознании это сидит.
— А для меня достаточно очевидно, что Эрдоган поссорился с саудовцами, чтобы помириться с Али Хаменеи на фоне общих врагов.
— На основании общих врагов они могут какое-то время поддерживать отношения, но не более того. У Турции на сегодняшний день, на мой взгляд, только одна-единственная проблема — им нужно любыми средствами не допустить создания анклава сирийского Курдистана. Потому что, если они сейчас допустят создание аналога того, что существует у курдов на севере Ирака, на территории Сирии, это значит, что в ближайшее время эти процессы захлестнут Турцию так, что она может не сохраниться.
Они это прекрасно понимают. И все телодвижения, которые они сейчас делают, направлены на это. Кроме того, на юго-востоке Турции идут бои, там война идет. Я сам когда-то видел своими глазами, как проводит карательные операции турецкая полиция. Они не смотрят, в принципе, кто там — женщина, ребенок или еще кто-то. Бронетранспортеры просто заходят в курдскую деревню в пригородах Диярбакыра и солдаты начинают избивать людей железными прутьями. Они их просто убивают, по большому счету.
А откуда получают оружие боевики Рабочей партии Курдистана? Оно идет через Сирию, через сирийских курдов, и Турция это прекрасно знает. Американцы поддерживают сирийских курдов оружием, а это оружие перебрасывается боевикам РПК.
Теперь представьте ситуацию, что здесь уже есть курдское государство. Почему турецкая армия сейчас проявляет активность в районе турецко-сирийской границы и вошла даже на территорию? Потому что курды стояли в одном шаге от того, чтобы взять всю границу под контроль, эти оставшиеся пресловутые 98 километров.
Там же 400 километров уже контролировалось курдами, и раньше у курдов была такая философия: "Вот мы живем здесь, за границы этого территориального образования мы не выходим. Там пускай что хочешь происходит, но мы воюем только здесь, туда мы не идем". На этом и основывались проблемы всех стран, которые пытались взаимодействовать с курдами и пытались их использовать во всех этих процессах. Курды не хотят воевать за пределами Курдистана.
Сейчас в Сирии произошла уникальнейшая совершенно вещь. Они контролировали границу с Турцией, которая, собственно, обозначена, как Сирийский Курдистан, а эти 98 километров вообще не имели к ним никакого отношения. И они не хотели участвовать в боевых действиях, но сейчас их на это вынудили, и они пошли. Чтобы они не взяли эту границу, Турция вошла в эти территории, туда двинулись азербайджанцы или туркоманы. И если бы они этого не сделали, то мы с вами получили бы следующую ситуацию: есть Иракский Курдистан, и вот возникает Сирийский Курдистан. При этом Сирийский Курдистан абсолютно контролирует всю границу, перерезает все финансовые потоки, которые сейчас существуют, и снабжает оружием курдов на юго-востоке Турции.
— Ответьте не как объективный публицист, а как политик, что делать России?
— Нам нужно активно работать с курдами. В этом наш интерес сейчас.
— То есть ссориться с Реджепом Эрдоганом, с Башаром Асадом, и договариваться с курдами?
— Ни с кем не ссориться. Со всеми надо разговаривать сладким языком. Но чем больше у нас будет влияния именно на курдский мир, на этот курдский регион, тем больше у нас будет возможности влияния на все четыре столицы.