Каковы корни исламского терроризма? И нужно ли их искать в Коране? Какими методами можно победить исламизм? И насколько джихадисты религиозны? На эти и другие вопросы Pravda.Ru отвечает эксперт из Франции, автор книги "Новая революционная угроза. Исламский терроризм" Иван Бло.
— Вы написали книгу, посвященную терроризму, под названием "Новая революционная угроза. Исламский терроризм". Не могли бы вы рассказать о своей книге, о корнях терроризма во Франции?
— Я проработал 10 лет в Национальном антитеррористическом комитете Франции и пришел к выводу, что мы совершили ошибку. Мы не понимали источника терроризма. Многие специалисты обращались к Корану, чтобы найти там источники зла, но ведь Коран сам по себе не имеет отношения к терроризму, так же как Французская Республика не является террористической организацией, пусть она и была основана в эпоху террора.
Тот вариант исламизма, который я называю революционный ислам, то есть насильственный ислам, идущий военным путем, был основан двумя интеллектуалами в 1950-е годы прошлого столетия. Один из них был пакистанцем, другой жил в Египте. Пакистанца звали Аль-Мавдуди, а египтянина — Сейид Кутб.
Если вы занимаетесь революционным исламом, то надо, по крайней мере, ознакомиться с трудами Аль-Мавдуди и Сейида Кутба. А об этих трудах совершенно не говорят. А они (как один, так и другой) были эрудитами, интеллектуалами, они разработали учение, согласно которому ислам — это больше чем религия, и надо бороться с окружающим миром во имя ислама, так как мир плох, он живет в неведении и во зле.
Сейид Кутб сбежал тогда из королевского Египта и провел несколько лет в Соединенных Штатах. Он пришел к выводу, что имеет дело с абсолютным злом и воззвал правоверных начать джихад против западных стран с их ценностями. Он вернулся в Египет, вступил в ряды террористов, и им удалось завязать отношения с хунтой и службой короля. Далее они попытались убить Насера, который был главой военной хунты в Египте, из-за чего попал в тюрьму и потом был повешен.
Но в тюрьме он много писал, и теперь его труды являются учебником для исламистов. Он является основателем этой системы, из которой вышли Бен Ладен и другие руководители "Аль-Каиды", запрещенной исламской организации, даже нынешний руководитель ИГИЛ (эта организация тоже запрещена в России). Все эти люди признаны учениками пакистанца Аль-Мавдуди и Сейида Кутба.
Революционный ислам заключается в том, что надо отринуть любую эмоциональную сторону во имя агрессивной части нашего мышления, поставить интеллект, высший разум, достижения науки и техники на службу насилию. То есть речь идет о том, что сердце должно быть направлено исключительно на достижение революционных идеалов и целей.
— И как можно победить революционный исламизм?
— Получается, что справиться холодным рассудком, с революционным исламом, невозможно, потому что он субъективен. Чтобы справиться, мы должны противопоставить некий свой собственный идеал идеалу революционных исламистов, и абстрактные идеи здесь не работают.
Нельзя мобилизовать людей сражаться во имя абстрактных ценностей, таких как права человека и так далее. Первым, кто понял эту истину, был Сталин. Он понял, что нельзя сражаться с Гитлером во имя абстрактного социализма. Он сказал, что надо сражаться за великую Россию и сумел мобилизовать население этим лозунгом.
Так вот, для того чтобы справиться с революционным исламом, надо сделать то же самое. Надо проанализировать эмоциональную, христианскую составляющую нашего общества.
— У вас есть программа, представленная французскому правительству, как победить терроризм. Не могли бы вы рассказать нам о пунктах этой программы?
— Надо понять джихадистов. Они желают заполучить всю Землю. Они желают сражаться с западниками, они готовы сражаться даже со своими единоверцами во имя джихада. И им открыты, как они считают, все методы революционного исламизма. Поэтому некоторые из теоретиков исламизма говорят: "Давайте устроим хаос на Западе, везде — в магазинах, на улицах — у нас будет хаос, и это будет наша работа".
Для того чтобы это удалось сделать, необходимо, чтобы террорист чувствовал себя в нашем западном обществе как рыба в воде. Если он будет чужаком, чужеродным элементом, ему не удастся ничего сделать. Допустим, в Японии и в Польше взрывов нет, терактов нет, потому что там у террористов нет сильного исламского коммьюнити, которое бы поддерживало, создавало среду.
У нас же существует большой контингент неинтегрированных мусульман, которые создают питательную среду для исламизма, в том числе это пассивные сообщники, которых очень много. Допустим, какой-то человек предоставляет кров, стол и дом террористу. Он сам ни в чем не участвует, но для нас он пассивный сообщник.
С другой стороны, мы связаны по рукам и ногам лозунгом, что мы не должны проводить некую логическую связь между мусульманином и террористом. Я согласен с этим, конечно же, но как нам быть, если сейчас полно пассивных коллаборационистов, помогающих исламскому терроризму, и целая сеть людей, которые позволяют им снабжать себя оружием, совершать теракты.
В Британии провели опрос людей, и 30 процентов мусульман, живущих в Британии, сказали: "Замечательно, что у нас есть теракты, это позволяет защищать нашу религию". Так что, все эти люди являются питательной средой. Они прибыли в страну и создали все необходимые условия для деятельности террористов. Получается, что мы сталкиваемся с очень специфическим феноменом. Я предложил целый список необходимых политических решений для борьбы с этим явлением.
— Насколько я знаю, вы хотите восстановления национальной гвардии, которая во Франции существовала до конца XIX века. Также вы хотели бы воскресить военный суверенитет Франции и еще ряд пунктов. Правда это или нет?
— Да, надо восстановить любовь к Родине и начать преподавание этого пункта в школах, как это делалось при Третьей республике. Во Франции это полностью утрачено, наше общество состоит сплошь из индивидуалистов, из эгоцентристов, и тут необходимо проводить образовательную работу. Я также думаю, что наши решения должны приниматься на уровне референдумов, на уровне народного волеизъявления, в частности по поводу восстановления обязательной воинской повинности.
Удивительно, но согласно проведенным опросам, население Франции в значительном большинстве требует восстановления призыва. Все за то, чтобы призыв был, потому что воинская повинность позволяет перемешивать различные социальные классы, создавать нацию. И это неким образом также позволяет образовывать молодых людей.
Что касается национальной гвардии, которую вы упоминали, я считаю, что ее нужно реставрировать. Это позволит гражданину преодолеть некий парадокс: у нас во Франции запрещено ношение оружия, и граждане безоружны в то время, как в определенных бандитских сообществах во Франции все вооружены. Получается, что люди, которых подозревают в пособничестве терроризму, вооружены, а обычные граждане безоружны. Вот это парадокс.
Поэтому национальная гвардия могла бы помочь жандармерии. Также надо, чтобы Франция полностью восстановила свой суверенитет над своей армией, чтобы армия была не только в рамках НАТО. И я думаю, что надо организовать большую международную коалицию, как Россия того требовала, для борьбы с терроризмом, чтобы рука об руку Запад совместно с Россией боролся с терроризмом.
Иметь такую коалицию представляется мне гораздо более важным, чем иметь НАТО, которое, может, и имело какой-то смысл в советскую эпоху, но сейчас ничего другого, кроме империализма, НАТО не защищает.
— По вашей информации, 80 процентов джихадистов вышли из тех семей, которые вообще-то атеисты и у которых нет никакой религии: ни ислама, ни христианства, поэтому воскрешение религии позволит справиться с проблемой революционного исламизма. Это так?
— Да, это крайне-крайне важная тема. Мы одно время думали, что для того чтобы сражаться с исламизмом, надо быть светским обществом, отказавшимся от религии. Но, к сожалению, светское общество вообще не несет никакой энергии. Это аморфное состояние, которое отвечает просто юридической форме, но в плане религии нам надо вернуться к прежним позициям.
Так как исламизм во многом связан с религией, нам также необходимо возродить религию, чтобы сражаться с ним. Мы должны воскресить в образовании Франции таких важных фигур, как Жанна д'Арк. Она для нас примерно то же самое, что для вас Александр Невский, но о ней больше не рассказывают в школах.
Нам необходимо опять стать католиками. Мы надеемся, что в будущем нам удастся убедить в этом католических деятелей. Православие нам дает некую модель для подражания, и мы идем в правильную сторону, я надеюсь.
Подготовила к публикации Мария Сныткова
Беседовал