Ситуация на Ближнем Востоке меняется кардинально. Иран становится региональной супердержавой, Израиль теряет свою значимость. Какую игру в этих условиях затеяла Саудовская Аравия? Об этом в прямом эфире Pravda.Ru рассказал руководитель Центра стратегических исследований "Россия — Исламский мир" Шамиль Султанов.
- Растет напряженность между Ираном и Саудовской Аравией. Это — конфликт между арабским миром и Ираном?
— Никакого конфликта между Ираном и арабским миром нет. Разгорается политический, геополитический конфликт между Ираном и определенными странами арабского мира. Не все в арабском мире участвуют в этом конфликте, не все в нем заинтересованы, и многие арабы достаточно скептически относятся к этому.
— Но за Саудовской Аравией следуют и другие арабские государства. Конфликт между суннитами и шиитами — очень давний. Детонатором нынешнего обострения послужила казнь шиитского проповедника Ан-Нимра в Саудовской Аравии. Саудиты же обвинили Иран во вмешательстве в дела других государств. Иран произвел испытания баллистических ракет. Почему именно сейчас возникло обострение?
— Про испытания баллистических ракет нигде, даже в саудовской прессе, не было сказано, что ракеты могут быть направлены против Саудовской Аравии. Тегеран заявляет, что испытания баллистических ракет служат для сдерживания Соединенных Штатов. А конфликт в исламском мире, собственно говоря, не такой уж долгий. До начала исламской революции в Иране в 1979-м году он фактически отсутствовал. Были какие-то отдельные всплески на уровне шиитско-суннитских отношений, но в принципе все было более или менее.
Ситуация стала обостряться после 2005 года, когда американцы проиграли в Ираке и он фактически стал переходить в зону влияния Ирана. Одновременно активизировались отношения между Ираном и Сирией, резко усилилась "Хезболла", которая была создана Ираном для противодействия Израилю. Хезболла могла бы взять власть в Ливане в свои руки. Нет ни одной силы в Ливане, включая армию, которая могла бы каким-то образом ей противостоять.
На самом деле, началось это не сейчас, а еще в 2006 году, когда состоялась война между Израилем и "Хезболлой". Большинство специалистов считают, что война закончилась вничью, но целый ряд аналитиков считают, что де-факто в этой войне победила "Хезболла", в том числе при помощи советского, российского оружия, в частности российских "Корнетов". Сейчас произошел такой всплеск, потому что в январе прошлого года произошла смена короля в Саудовской Аравии. Новым королем стал Салман ибн Абду́л-Ази́з.
У самого короля со здоровьем есть масса проблем, насчитывают шесть-семь заболеваний. Это — очень неординарный человек, но к тому времени Саудовская Аравия уже вошла в определенный тупик в том смысле, что дееспособных наследников основателя Саудовского государства Абдель Азиза ибн Сауда уже не осталось. Нынешний король отодвинул его в сторону, а наследным принцем стал Мохаммед бен Наиф, это как бы по закону было.
Но заместителем наследного принца назначил своего сына Мохаммеда бен Салмана. Это назначение вызвало достаточно сложные отклики внутри королевской семьи. Она в Саудовской Аравии насчитывает порядка 25 тысяч человек, и многие, особенно престарелые принцы, которые ждали своего шанса, были недовольны.
Семья власти — это приблизительно 15-17 крупных кланов, которые возглавляют мощные принцы, поэтому вопрос заключается в том, каким образом сделать так, чтобы передача власти произошла более или менее нормально. С этим я и связываю начало войны в Йемене. Ведь когда речь идет о преемственности власти, важно показать себя сильным мощным лидером, прежде всего на военном поприще. А сын короля — самый молодой министр обороны в мире, ему 30 с небольшим лет.
Если создается прецедент, что отец отдает власть сыну, то так последует и дальше, а другим уже ничего не достанется. Поэтому ключевой момент, я думаю, на 90 процентов вся эта очень рисковая, авантюрная игра связана с этим. Нужно в семье, стране и мире доказать, что единственный сильный человек в Саудовской Аравии, в саудовской системе власти — это Мохаммед ибн Салман. Его иронически называют в Эр-Рияде маленький генерал.
Исполняется год, как начались военные действия в Йемене, но пока Саудовская коалиция не одержала там решающую победу. Это невозможно, более того специалисты считают, что там однозначной военной победы и не будет. То же самое в отношении Бахрейна. Некоторые считают, что передача власти должна состояться уже весной или в июне. Мохаммед бен Салман, который имеет очень сильное влияние на своего отца, как раз и предложил вариант с таким обострением отношений.
Возможно, это связано и с казнью проповедника. Нимр ан-Нимр был арестован три года назад и еще в 2014 году был приговорен к смертной казни. Почему надо было его казнить именно 2 января — сложный вопрос. Но я на него отвечаю однозначно: нужно было обострить ситуацию с Ираном, показать, что Мохаммед ибн-Салман готов бросить вызов такому экзистенциальному шиитскому врагу Саудовской Аравии.
Все это направлено на то, чтобы усиливать атмосферу конфронтации. Эта игра очень опасна. Под этим знаком выборы в иранский меджлис прошли на очень высоком идейно-организационном уровне. Я абсолютно уверен, что до прямой войны не дойдет, хотя косвенная война идет.
— А где во всей этой истории Израиль? Ведь без его какого-либо участия вряд ли что-то может происходить на Ближнем Востоке.
— Я не согласен, что без Израиля на Ближнем Востоке ничего происходить не может. Времена изменились для Израиля, начало этих изменений — очень ожесточенная дискуссия, которая проходила буквально в сердце американской элиты в 2005–2006 годах на различного рода закрытых тусовках. В мозговых центрах обсуждался один ключевой вопрос: кто подтолкнул Соединенные Штаты к интервенции в Ираке, которая оказалась ловушкой для Соединенных Штатов.
Большая часть ядра американской элиты — разведывательное сообщество — дружно показало пальцем на Израиль. И началась достаточно заметная деградация отношений между Израилем и Соединенными Штатами. В новых условиях американцам Израиль уже не так необходим, как во время советско-американской конфронтации. Сейчас Израиль не играет более-менее активной роли, более того — становится все более и более негативным фактором для американской внешней политики на Ближнем Востоке.
Поэтому американцы хотят переориентироваться на сей момент на новые силы, которые поднимаются в регионе. Они готовятся к процессу переформатирования, а Израиль оказывается излишним.
Другое дело, что Израиль этого не хочет. Израиль себя лишним не считает, поэтому разыгрывает свою игру. Они активно работают с различными арабскими странами, например, ОАЭ, и косвенно с Саудовской Аравией и Катаром. Подспудно отношения между частью арабского мира и Израилем развиваются. Тем самым израильтяне показывают, что они тоже в игре, могут оказывать влияние на процессы, и что Вашингтону не стоит снисходительно смотреть на это сионистское государство.
— Москва заявила, что готова содействовать нормализации отношений, выступить посредником между Ираном и Саудовской Аравией. Мы можем реально повлиять на нормализацию ситуации?
— В Кремле тоже понимают, что это игра, а если идет игра, почему бы самим не участвовать в этой игре, тем более что за это не надо ничего платить, ничего особо не надо делать. Зато можно еще раз показать, что Россия пришла на Ближний Восток, у нее более-менее нормальные отношения с Саудовской Аравией и очень хорошие отношения с Тегераном. Почему, собственно говоря, не продемонстрировать свой усилившийся вес на Ближнем Востоке?…
Но Иран себя ведет как региональная супердержава. Вот это — факт. У Ирана есть свои интересы, и это естественно. У страны — пятитысячелетняя история, очень четкая, одна из самых лучших дипломатических школ, традиций в мире. Рахбар в Иране — духовный руководитель — считается одним из самых лучших стратегов, он прекрасно управляет страной и элитой, прекрасно проводит шахматные комбинации против Соединенных Штатов.
У Ирана и России общие интересы: не дать укрепиться Соединенным Штатам и их союзникам на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии, Ливане, Йемене. Обе страны заинтересованы укреплять и развивать двусторонние отношения.
У нас важнейший спектр государственной идеологии — евразийская идеология. А что такое Евразия? Где центр Евразии? Мы считаем, что центр Евразии — это наша Сибирь. Географически — да, но исторически центром Евразии был Афганистан, Иран и Средняя Азия. Это как раз ядро евразийской интеграции. Первым, кстати, это продемонстрировал Александр Македонский. Весь его путь был предпринят как раз для того, чтобы объединить это ядро Евразии.
Поэтому для нас очень важны в свете геополитической стратегии объединения Евразии отношения с Ираном. Они приобретают суперстратегический характер. Хотя есть люди в наших правящих кругах, которые считают, что иранскую карту надо разыгрывать, чтобы давить на Запад. Я думаю, что эта игра уже не имеет смысла, потому что иранцы развивают отношения с различными элитными группами Европы и Соединенных Штатов, хотя это не всегда просачивается на первые полосы газет.
Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовал