Журналист Дмитрий Бабич побеседовал с депутатом европарламента от Польши Янушем Корвином-Микке. В эксклюзивном интервью Pravda. Ru Корвин-Микке рассказывает о будущем российско-польских и российско-украинских отношений. Другой важной темой разговора стало место Польши в ЕС.
Януш Корвин-Микке — польский депутат европарламента. В течение многих лет на него навешивали ярлык "ультраправого", хотя ни одна из многих партий, которые он возглавлял, не имела ничего экстремистского ни в своем названии, ни в идеологии. На весь мир Корвин-Микке прославился два года назад, когда его очередная партия под названием "Новая правая" добилась неожиданно хороших результатов на выборах в европарламент, выступая под знаменами "евроскептицизма".
Сегодня Януш Корвин-Микке в первую очередь позиционирует себя как лидера коалиции за обновление Польши "Свобода и надежда" (польская аббревиатура этого названия складывается в слово KORWIN).
Корвин-Микке принял участие в недавних президентских выборах в Польше, получив на них 486 тысяч голосов. Известный своими независимыми взглядами, Корвин-Микке недавно побывал в Крыму, не побоявшись предостережений ЕС и польских властей насчет посещения этого российского региона. За решение посетить Крым Корвин-Микке подвергся резкой критике со стороны и польских, и украинских властей.
— Господин Корвин-Микке, какое из крымских впечатлений запомнилось вам больше всего?
— Крым - потрясающее место, но невооруженным глазом видно, что эта территория не получала достаточно инвестиций, причем эта ситуация сохранялась все последние лет пятнадцать, не меньше. Так что мой рецепт для Крыма такой: больше инвестиций и больше свободного рынка. Если Путину и вправду удастся создать в Крыму свободную экономическую зону, это хорошо послужит интересам местных жителей.
— Как люди в Крыму реагируют на последние перемены, когда Крым перестал быть частью Украины и стал частью России?
- Где-то половина из рядовых крымчан "с улицы", с которыми мне удалось пообщаться в Крыму, были оптимистами. Они говорили, что жизнь стала лучше, что Россия оказалась более перспективным "менеджером" для этой территории, чем Украина. Вторая половина состояла из людей, настроенных менее оптимистически, от них можно было услышать следующий лейтмотив: "Да, в чем-то жизнь стала лучше, но возникли и новые проблемы". Но я не встретил в Крыму ни одного человека, который говорил бы, что при Украине жизнь была лучше. Хотя стоит признать, что мне не удалось как следует глубоко познакомиться с жизнью и мнениями крымско-татарской общины.
Со мной пообщались три представителя местных официально признанных татарских организаций. Все они звучали оптимистично, выражали удовлетворение тем, какие изменения принесла Россия. Но я понимаю, что они не представляли весь крымско-татарский народ. Реальная картина мнений в этой общине является, наверное, более нюансированной.
— А как люди, встреченные вами в Крыму, отнеслись к энергетической блокаде полуострова? Ведь, кажется, вы были в Крыму, когда он испытывал еще первый мощный шок, вызванный разрушением опор линии электропередачи в Крым? Вы ведь знаете, что это разрушение произвели украинские националисты и так называемые "активисты меджлиса крымско-татарского народа"?
- Энергетическую блокаду осуждали все жители полуострова. Даже те крымские татары, которые прежде относились к Украине лояльно, после энергоблокады Крыма перешли на более пророссийские позиции. Люди не поверили, что центральное украинское правительство в Киеве действительно не может остановить явно незаконные действия "активистов", разрушивших ЛЭП.
Крымчане думали так: раз украинское правительство не остановило разрушителей — значит, оно и не хотело этого делать, оно оказалось в чем-то заодно с оставившими Крым без света "активистами". Таким образом украинское правительство еще сильнее упало в глазах крымчан.
— Господин Корвин-Микке, вы известны независимостью своих взглядов, своей способностью идти против того, что на Западе, а теперь и в вашей родной Польше называют прессой "мейнстрима", то есть прессой стандартных западных мнений, почти непременной частью которых является русофобия. Одно из таких стандартных мнений в Польше — это позитивное видение революции Майдана. Огромное большинство польских средств массовой информации представляют это событие как позитивное, связывая все последующие беды, включая гражданскую войну и падение экономики, с "российской агрессией" или с непобедимой коррумпированностью украинской государственной системы. Каков ваш взгляд на Майдан?
- Я не разделяю иллюзий польских СМИ по поводу этой так называемой "революции достоинства". Во-первых, это была очень насильственная революция, десятки людей были убиты еще в Киеве, до распространения перемен на всю страну.
Во-вторых, последствия этой украинской революции для Польши с самого начала не обещали быть хорошими, а на поверку оказались так и просто крайне негативными. Тем не менее когда я публично усомнился, стоит ли Польше давать стопроцентную поддержку действиям так называемых "мирных протестующих", я подвергся мощному шельмованию в польской печати.
Но кто же тогда виноват в гибели двух десятков полицейских и где-то шести десятков гражданских лиц? Польские масс-медиа не хотели искать ответа на этот вопрос, они все валили только на Януковича. А меня обвинили в том, что я выполняю заказ российское пропаганды.
— Но почему же вы не поверили вместе с почти всеми польскими политиками, что приход к власти украинских националистов в Киеве якобы будет благом для Польши? Польская печать "мейнстрима" рассматривала финальную победу Порошенко как что-то великолепное. Вот, мол, наконец-то власть, которая здорово насолит Москве, а значит, укрепит безопасность Польши…
- У польских масс-медиа и у части польского общественного мнения несколько устаревшее видение украинской независимости. Впрочем, похожие стереотипы сохраняют поляки и в отношении новой литовской государственности. Поляки все еще рассматривают Украину, Литву и Белоруссию сквозь призму "освобождения" этих стран от российского ига. (Чем больше местного национализма, тем лучше, ибо местный национализм — это независимость от Москвы). Такой подход имел смысл в советское время, но он не имеет для Польши никакого смысла теперь.
Украина, Литва, Белоруссия — это теперь действительно независимые страны. И как новые независимые страны, они имеют собственные интересы. Часть этих интересов — в сведении счетов с Польшей, возникших в сороковые годы при "дележе" территорий, принадлежавших некогда Речи Посполитой и Российской империи Романовых.
У украинских националистов есть территориальные претензии к Польше, хотя нынешнее украинское государство и не говорит об этом публично. Нам не следует забывать, что сторонники Бандеры в 1943 и в 1944-м годах убили тысячи поляков на Волыни и в Восточной Галиции. Не следует забывать и для чего украинские националисты это сделали: они "чистили" от поляков территории, которые хотели сделать своими. И вот люди, часто придерживающиеся тех же самых взглядов, формируют новое правительство Украины.
Естественно, при таком руководстве Украина становится потенциальным врагом Польши. В этой ситуации отношения Польши с Россией могут строиться на принципе "враг моего врага — мой друг". Нам, может быть, стоит еще поблагодарить Россию за то, что Украина сейчас держит почти все свои войска на границе с Россией, а не на границе с Польшей.
— Это вполне логичный взгляд, но его редко выражают публично польские политики. Большая часть разговоров — про необходимость встать плечом к плечу с Порошенко перед лицом "российской агрессии"…
— Есть много польских политиков, для которых ненавидеть Россию — важнее, чем любить Польшу. Я к их числу не отношусь. Прежде всего, я люблю Польшу и хочу защищать ее интересы.
— А вам не кажется, что некоторые заявления действующего министра иностранных дел Польши Витольда Ващиковского идут против предложенной вами политической линии, ставя ненависть к России прежде польских национальных интересов? Еще перед приходом его партии "Право и справедливость" к власти Ващиковский сказал в интервью польскому телеканалу TVP: я, мол, "не понимаю, что российские атлеты делают на международных соревнованиях, и что дети российских олигархов делают в европейских университетах"…
Как в России будут относиться к стране, где глава дипломатии не считает нас за полноценных людей, имеющих право заниматься спортом и учиться?
— Ващиковский — это человек с большими психологическими проблемами, и я думаю, в ближайшее время он будет занят распределением дипломатических постов между разными амбициозными людьми. Сейчас он прежде всего рад, что его партия выиграла выборы.
— А разделяете ли вы мнение, высказанное недавно в "Нью-Йорк таймс" и являющееся весьма расхожим среди европейских экспертов, — мнение, будто нынешнее правительство, контролируемое националистами из "Права и справедливости", будет опасным для Польши?
- Я бы не давал имя польского националиста или польского патриота всем этим господам из "Права справедливости" и "Гражданской платформы" (второй крупнейшей партии в Польше, позиционирующей себя как "либеральная", в отличие от "консервативных патриотов" из "Права и справедливости"). "Право и справедливость" защищает прежде всего американские интересы, а "Гражданская платформа" склоняется к защите немецких. Но я сомневаюсь, что обе эти партии действительно защищают польские национальные интересы. Основания их политики — весьма шатки.
Ведь обе эти партии сильно "завязаны" на Евросоюз, ожидая от него помощи в множестве вопросов. А я вот не уверен, будет ли Евросоюз существовать через несколько лет. Между тем польская внешняя политика должна строиться на куда более сложной и сбалансированной сети альянсов, чем простое следование политике ЕС. Вложить все наши яйца в одну лишь корзину ЕС — не лучшее решение.
Оригинал статьи читайте на английской версии Pravda.Ru