Гость программы "Точка зрения" — тележурналист, ведущий программы "Международное обозрение" Евгений Примаков. Он рассказал главному редактору Pravda.Ru Инне Новиковой о сегодняшних приоритетах в выборе тем международной политики, о том, почему "Международное обозрение" не говорит о событиях в странах на территории бывшего СССР, о перегибах и свободе слова в российской и международной журналистике и о том, кто прав в освещении мировых событий — мы или они.
— Подобная программа — "Международная панорама" — была в советское время. Какова цель возрождения "Международного обозрения"?
— Да, была такая популярная программа, мы не смогли использовать название "Международная панорама". Это вопрос правообладания, поскольку "Международная панорама" — все-таки бренд. Многие пытались сделать ремейк, вернуться к такому формату. Александр Гурнов запускал "Международную панораму", два года она выходила. Но зрителям международные новости тогда были не очень интересны, больше занимало то, что происходит внутри страны.
Сейчас международная повестка стала бить в нашего обывателя, наше домохозяйство кувалдой по голове — санкции, контрсанкции... Стало интересно, что же это такое происходит, и захотелось разобраться в этом, понимать, почему это так, как это устроено и работает, влияет на жизнь обычного человека, самого обыкновенного, любого, почему растут цены на импортные товары...
Контекст изменился. Пошел огромный рост зрительского внимания к тому, что происходит за границей. На этой почве реанимировать эту старую знаменитую программу оказалось вполне возможно. Мы ее перезапустили, первый выпуск у нас отличный был, и день знаменательный.
В пятницу, 13 марта, мы реанимировали дух покойной советской программы. Открывал ее Валентин Зорин. Мы специально сделали так, чтобы передавалась эстафета. Мы специально сделали, чтобы зрители в какой-то момент впали в состояние некоторого непонимания, поскольку Валентин Зорин так и начинал: "Здравствуйте, дорогие товарищи телезрители", - чтобы совсем вспомнилось. Ведь товарищи — это друзья. Мы стали делать программу, которая собирает очень большую аудиторию. Это всем интересно, потому что мы стараемся давать актуальные истории.
— В "Международной панораме" главным все-таки было различие социализма и капитализма — два мира, две системы. На чем вы делаете акцент?
— "Международная панорама", конечно же, была окном в мир для советского человека, который жил в довольно замкнутой системе. Многие смотрели "Международную панораму" ради последних сюжетов, где могли показать "Битлов" или какие машины ездят по улицам Нью-Йорка.
Конечно, нам сейчас не нужно это окно в мир. Россия — глобальная страна, она живет в открытом мире, и мы видим, что происходит за границей, наши сограждане имеют возможность выезжать за границу.
— Сейчас уже нет монополии на международные события...
— Не хочется никакой монополии, не нужно, это неправильно. Поэтому смысл программы в том, чтобы пытаться поковыряться в самом механизме событий, понять, как и что происходит, как это устроено. Как устроены американские выборы, экономика "Исламского государства" и переговоры по поводу Южно-Китайского моря — что там не поделили великие державы?
— Наши эксперты разбираются?..
— Конечно, наши эксперты. Не так давно был актуальный вопрос: почему началась война в Йемене и чем она важна для России, которая, казалось бы, очень далеко находится. Просто потому, что там — Баб-эль-Мандебский пролив, через который проходит много мировой нефти, и если какой-нибудь танкер утонет, то цена на нефть изменится и это отразится на России.
Все взаимосвязано, все интересно, и спектр того, что мы показываем, огромный, начиная от каких-то политэкономических вещей и заканчивая абсолютно культурными историями.
Недавняя программа у нас заканчивалась сюжетом про рынок картин-подделок, художественный фальсификат, продажу поддельных картин на аукционах. Мы показываем огромный спектр всего интересного.
— Все-таки сейчас практически на каждом канале есть аналитические международные программы. Сложно выделиться на этом фоне. Чем вы отличаетесь от других программ?
— Другие передачи больше привязаны к новостной повестке, им не всегда удается поковыряться именно в механизме событий, дать какие-то исторические справки, показать, что предшествовало тому или иному явлению, как процесс развивался. Мы это можем себе позволить, поскольку у нас три-четыре темы на почти часовую программу. Можем очень подробно поковыряться в каждом явлении. Мы не обязательно привязаны к новостям, не ставим перед собой задачу рассказать про последние новости, что делают итоговые программы недели. Зато мы можем гораздо подробнее и детальнее рассмотреть какое-то явление. Вот это — наша делянка.
— Как вы выбираете темы?
— Абсолютно волюнтаристский происходит выбор. Сложно делать что-то, что не вызывает у тебя у самого удовольствия. Мы получаем удовольствие, потому что делаем программу, которая нам самим интересна. Мы на летучке обсуждаем, какие темы интересны нам.
Недавно была Ливия. Новостная привязка была минимальная — Римская конференция министров иностранных дел, где обсуждались шансы на внутриливийский диалог и примирение между двумя основными враждующими группами — правительством в Триполи и правительством в Тобруке.
В последнее время все рассуждали и смотрели новости исключительно из Сирии или следили за новостями, как охладились наши взаимоотношения с Турцией. Про Ливию все немножко подзабыли. Мы считаем, что это неправильно, поскольку в Ливию переходит один из центров "Исламского государства", они перемещают свои силы туда. Это старая язва, которую сейчас так активно посыпали бактериями и солью, проблем там будет все больше и больше. Мы считаем, что это важно.
— Ливия была таким последним оплотом на пути африканских беженцев.
— Безусловно. И про войну в Йемене стали забывать. Саудовская Аравия возглавила коалицию, которая вторглась в Йемен. Эта тема на нашем телевидении не особо фигурировала, поскольку это все-таки периферия. А мы считаем ее важной, она может еще проявить себя. Мы рассказывали про проект Великого озера, или Великого водохранилища, которое строится в Эфиопии, что вызывает огромную негативную реакцию у египтян. Это может изменить ситуацию по всему течению Нила, влияет напрямую на сельское хозяйство и стабильность политической системы Египта.
В целом подача международных новостей в наших медиа меняется сейчас именно потому, что контекст другой, интерес вырос. Как раньше строился, воспринимался мир? Вот есть Европа, или "Гейропа", есть злой "Пиндостан", страшная Америка, есть еще жуткая черная дыра Ближнего Востока и Китай. А дальше — обрыв, мировой океан, киты и черепаха, это вот всё, больше как будто бы и нет ничего, остального мира нету. А есть же он, и там происходит очень много всего интересного.
У нас была программа, где мы рассказывали про трафик наркотиков через Центральную Америку. Сколько тысяч тонн кокаина проходит через территорию Колумбии, Панамы и т.д. Генерал Иванов, возглавляющий Агентство по борьбе с наркотиками, дал огромное интервью, где рассказывал, как это касается России. Ведь мир стал глобален, и мы не живем в изоляции, на обратной стороне Луны. Все, что происходит в мире, нас касается.
— Но вы не рассказываете о наших ближайших соседях — независимых государствах, с которыми мы еще недавно жили в одной стране — СССР. Почему?
— Надо как-то себя ограничить. Когда запускали "Международное обозрение", мы просто решили, что давайте ограничим, чтобы не было программы обо всем, сделаем программу, которая рассказывает о дальнем зарубежье. Поэтому мы не касаемся историй, связанных с СНГ, с бывшим СССР. Это исключительно вопрос выбора, а не каких-то идеологических предпочтений. С другой стороны, про ту же Украину мы рассказывали в контексте взаимоотношений великих держав — России, США, Китая, европейских стран… Это было в передаче именно о растущей конфронтации с Западом.
— Евгений, у вас есть какие-то ограничения? Нас же постоянно обвиняют, что мы полностью зажаты, все под цензурой…
— Мне просто, я — ватник и колорад. И я не страдаю от цензуры, ни разу не было такого, чтобы меня просил кто-то убрать какой-то репортаж, какой-то тюнинг сделать или что-то изменить, переписать. Я волен в выборе тем, и что вижу — о том пою. Я не ощущаю никакой цензуры.
— Тем не менее, у каждого своя правда. Наверняка там у людей какие-то свои аргументы, как вы считаете?
— Конечно, никто не свят, никто не идеален. Но в тот же Крым мы предлагали нашим западным партнерам прислать наблюдателей на референдум. Не прислали. Это их выбор. Они не захотели видеть реальность. Я несколько лет проработал в комиссариате по делам беженцев. Однажды попросили меня для миссии ОБСЕ на Украине сделать предложение по медийной поддержке украинцев. Я пытался связаться с украинскими коллегами, узнать, чего не хватает в их работе, что бы они хотели увидеть в медийном плане. Со мной не согласился никто общаться, просто потому что я из России.
А потом я в "Фейсбуке" неожиданно прочитал от одного из этих людей, что будьте осторожны, звонит такой вот злой агент, Евгений Сандро, он же Примаков, он будет задавать провокационные вопросы, не отвечайте ему, он хочет вам зла. Хотя вопрос был абсолютно невинным: чего вам не хватает в работе миссии ОБСЕ? Это люди, контуженные войной, зомбированные, они в тяжелом состоянии, вывести из этого состояния их невозможно. Надо это признать, просто ждать и надеяться, молиться за их здоровье, чтобы у них все это прошло. Пройдет ли, я не знаю.
Они убеждены, что Москва отобрала газ, злобно требует возвращать долги… И нету еды, рост цен, падение доходов и прочее — это все из-за Москвы. И чем хуже становится, тем лучше работают эти объяснения, поскольку машина пропаганды прибавляет обороты, работает на полную катушку. Это башни излучения, всё происходит по Стругацким.
— Нитки ведь могут закончиться… Насколько хватит этой катушки?
— Вот не знаю. Пока что я вижу историю с лягушкой, которую варят, постепенно увеличивая температуру, и она может просто не заметить, когда сварилась, поскольку температура растет постепенно. Возможно, уже ситуация дошла до такой беды.
— Какое, на ваш взгляд, самое важное событие этого года?
— Безусловно, активное вступление России в фазу нанесения воздушных ударов по позициям ИГИЛ. Это самое важное событие, может быть, даже и нескольких лет.
Это означает, что Россия вышла на тот уровень мировой политики, геополитики, который раньше могли позволить себе только Соединенные Штаты Америки. Это решение, в том числе силовыми способами, вопросов международной политики далеко за пределами страны. Это наше активное вторжение в сферу, где раньше правили только американцы. Россия вернулась.
Интервью к публикации подготовил Юрий Кондратьев
Беседовала