Первая половина сентября оказалась для Таджикистана, Эмомали Рахмона напряженной. Там с мятежом выступил генерал Назарзода. По последним данным, генерал ликвидирован в ходе спецоперации. При этом не совсем ясно, какие цели преследовали мятежники. Об этом Pravda.Ru рассказывает завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.
- Андрей, давайте для начала разберемся с последним путчем Абдулхалима Назарзоды, который, как пишут, сначала попытался захватить ОВД в городе Вахдате, затем со своими десантниками двинулся в Душанбе, напал на здание министерства обороны, а потом спрятался где-то в окрестных ущельях. Что это было такое вообще?
- Пресс-секретарь ОДКБ назвал произошедшее бандитской разборкой. Я бы еще дополнил: это традиционная межклановая бандитская разборка. Можно назвать, конечно, и покрасивее: наследие гражданской войны. Но суть дела от этого не меняется.
На моей памяти Назарзода уже седьмой высокопоставленный военный, которого обвиняют в попытке мятежа. Что до самого мятежа, то мятеж полковника Махмуда Худойбердыева в 1997 году был куда серьезнее, выступивших тогда было около тысячи человек. Сангинов, Искандаров, Мирзоев — еще 10-15 лет назад эти фамилии были в Таджикистане у всех на слуху. Авторитетные генералы, успевшие повоевать друг с другом в 1992–1994 годах, — все они оказались в конечном итоге либо убитыми, либо за решеткой, либо умерли странной смертью.
Завидную периодичность вооруженных мятежей провоцируют сложившиеся в Таджикистане политические и экономические реалии. Здесь не "классический" капитализм в его традиционном понимании, а скорее капитализм хорошо всем нам памятных времен "малиновых пиджаков".
Только у тех, кто занимался увлекательным процессом накопления первоначального капитала в России в начале 1990-х, в подчинении были десяток-другой бандитов, какая-нибудь прикормленная "бригада" или ЧОП, а в Таджикистане — самые настоящие вооруженные боевые отряды, которые сколотили еще в годы гражданской войны.
Номинально отряды эти, конечно, интегрированы в государственные структуры: кто в ОМОН, кто в МВД, кто в вооруженные силы. Но их "личный состав" по-прежнему сохраняет полную лояльность своим бывшим полевым командирам, а вовсе не президенту-верховному главнокомандующему, министру обороны и уж тем более не министру внутренних дел.
Собственно десантники, за которыми сейчас гоняются по окрестностям столицы, все они еще в 1992–1993 годах воевали под командованием того самого Назарзоды, правда, он в то время был не генералом, а полевым командиром, и бегал с охотничьим ружьем.
- Но президент республики Эмомали Рахмон не был никаким полевым командиром. Откуда у него такая власть и поддержка?
- Сам он командиром не был. Он поначалу был конкретным ставленником командиров, Народного фронта в частности, легендарного в Таджикистане Сангака Сафарова, который больше 20 лет провел в советских тюрьмах. Сидел он, правда, за уголовщину — угон, убийство, но некоторое время считался многими чуть ли не первым лицом в государстве из-за своего положения в Народном фронте.
- Эмомали Рахмон позиционирует себя как светский президент…
- Народный фронт выступал за светскую форму развития государства, поддерживающего традиционный ислам, без радикальных салафитских и ваххабитских завихрений, который исповедует подавляющее большинство таджиков.
Впрочем, и противостоявшая ему Объединенная таджикская оппозиция отнюдь не была скопищем исламистов-экстремистов. На разных этапах в ее состав входило до восьми самых разных партий, в том числе и вполне демократические, даже прозападные.
Если копнуть глубже, то выяснится: в Таджикистане воевали не партии, а местные кланы, разделенные по региональному признаку. Грубо говоря, кланы северян — Ленинабада, и южан — Куляба, воевали против кланов Каратыгина и Горного Бадахшана. И по сей день многое в Таджикистане базируется на этом "географическом" разделении: советскую республику во времена СССР искусственно слепили из нескольких кусков.
Пока был Совесткий Союз, все худо-бедно держалось, а как только он распался, в Таджикистане сразу начался передел собственности, а вслед и полноценная гражданская война. Удивительного в этом ничего нет: в традиционном восточном обществе, а таджикское общество именно такое, власть и собственность пребывают в неразрывной связи. У кого власть — у того все; у кого ее нет - ничего нет. И не будет, а то, что было, отберут.
Вот и сейчас таджикский Госкомитет национальной безопасности уже по-быстрому описал всю собственность мятежного Назарзоды, все его конезаводы, хлебозаводы и прочие.
- Насколько обоснованы утверждения, что Эмомали Рахмон оказался у власти лишь потому, что на него "поставила" Россия?
- На начальном этапе, безусловно. Экономическая, внутриполитическая ситуация, ситуация на границе республики сложилась таким образом, что Таджикистан не мог обойтись без помощи России. Когда Эмомали Шарипович тогда еще Рахмонов впервые заявил о себе в качестве политика, он был, как бы помягче выразиться, не самой авторитетной фигурой в Народном фронте и производил впечатление человека абсолютно несамостоятельного.
Да и "выплыл" он наверх уже после того, как "фронтовики" выбили оппозиционеров сначала из Душанбе, а потом и вовсе с территории Таджикистана. Не удивительно, что многими в Душанбе (я не говорю про Москву, Ташкент или Тегеран) он воспринимался как несамостоятельная, временная фигура, которой можно "вертеть" по своему усмотрению.
А Рахмон постепенно всех взял и переиграл. То же самое было в Киргизии, когда южане и северяне решили выдвинуть на пост президента, как им казалось, "временщика" интеллигента-академика Оскара Акаева, который в итоге оставался в своем кресле почти 15 лет.
- Можно ли сегодня говорить, что Эммомали Рахмон - это "пророссийский" президент?
- Несмотря на периодически возникающее недопонимание (вспомните хотя бы кризис с двумя самолетами, перелетавшими из Афганистана в Россию и их пилотами, или с приданием официального статуса 201-й российской военной базе), Рахмон, как человек, наделенный прекрасным инстинктом власти, понимает, что без России и российской поддержки он не удержится у власти и нескольких месяцев.
Рахмон отлично понимает и то, что нынешний мятеж не последний. В таджикской элите очень много недовольных тем, как функционирует система власти и тем, что семья Рахмона приватизировала полстраны. Они только и ждут удобного момента.
В этих условиях поддержка России означает для Рахмона очень многое, так что можно сказать, что он пророссийский президент.
- Картина, на первый взгляд, чем-то напоминает украинскую, разве что в Таджикистане правят бал местные кланы, а на Украине олигархические группы.
- На первый взгляд, это так. Только на Украине все прикрываются разговорами о "европейском выборе", а в Таджикистане все обстоит проще. Используя имеющиеся ограниченные ресурсы, Рахмон пытается выстраивать политику, которую кто-то назовет "многовекторной", кто-то "политикой равноудаленности" от мировых центров.
Попросту политика Рахмона - это постоянное лавирование между Россией, Китаем, США и еще несколькими более мелкими игроками. Ее основная цель — избежать абсолютной зависимости от какого-нибудь одного центра силы, потому что зависимость эта автоматически скажется на получении ресурсов из других центров, к тому же наложит на самого Рахмона определенную политическую ответственность.
Собственно, поэтому Таджикистан и не вступает в Евразийский союз. С одной стороны, хочет этого, но постоянно ведет разговоры об "особых условиях", "особых отношениях", мыслимых и немыслимых преференциях.
- Что можно сказать об отношении нынешних властей Таджикистана к исламу? Недавно прошло сообщение: милиция убила молодого человека только за то, что он был с бородой. И к чему могут привести подобные перехлесты?
- Таджикское общество очень исламизированное. В отличие от соседей — киргизов, казахов, туркменов — таджики народ оседлый, имеющий многовековые традиции государственности. В силу этих причин ислам пришел к ним гораздо раньше, они буквально сжились с ним.
По оценкам самих таджикских экспертов, 90 процентов населения страны хотя бы раз в день совершают намаз. Но это вовсе не означает, что местное население исповедуют какие-то радикальные салафитские идеи или симпатизируют "Исламскому государству". Сторонников крайних взглядов в стране очень мало.
Госкомитет национальной безопасности, например, утверждает, что в ИГИЛ из Таджикистана уехало всего около 400 человек. Недавно в стране был принят закон, по которому всех, кто отправляется туда или к талибам в Афганистан, лишают гражданства.
Но параллельно идет и давление на умеренных исламистов, недавно закрыли Исламскую партию Таджикистана, которую никак нельзя было отнести к пособникам экстремизма. Я согласен с теми российскими экспертами, которые говорят, что усиливая репрессии против умеренного ислама, проводя их нарочитым, а порой и диким образом, нынешняя политическая элита Таджикистана только создает себе новые проблемы.
Может, Душанбе надеется своими действиями вытеснить недовольных в Сирию, Ирак и Афганистан? Рассчитывает, что кто-то там погибнет, а у остальных просто отберут паспорта, и они останутся жить за кордоном? Если так, то эта точка зрения, мягко говоря, не самая дальновидная: Сирия и Ирак недалеко от Таджикистана, а Афганистан вообще под боком.
К тому же у Рахмона попросту не хватит ресурсов для того, чтобы полностью "зачистить" страну. Таджики во все времена были ориентированы на то, что власть и государство как можно меньше вмешиваются в их частную жизнь. Абсолютного принятия того, что верховная власть во всем права и ей надо подчиняться, у них не было никогда, собственно, и гражданская война из-за этого шла столько лет.
Таджикская армия, по самым оптимистичным оценкам, не насчитывает и 25 тысяч человек. Из них, как я полагаю, две трети наподобие тех, кто на днях подался за своим командиром в горы. Стрелять по гражданским, так как это было, например, в 2005-м году в узбекском Андижане, в Таджикистане многие из них просто не решатся.
Кроме того, среди таджиков жива память о недавней гражданской войне. О ней как-то забыли, а ведь это был самый кровопролитный конфликт на всей территории постсоветского пространства. Ни на Украине, ни в Закавказье, ни тем более в Приднестровье, — нигде не было такого количества жертв, нигде война не доходила до такого накала, когда выжигали целые кишлаки вместе с их жителями, распиливали людей на лесопилках. По оценкам западных экспертов, за семь лет в том конфликте погибло около 100 000 человек!
- В силу то ли инерции, то ли традиции, Россия продолжает поддерживать Рахмона. Но активно влиять на него, получается, не может. Но хотя бы что-то посоветовать ему в рамках той же ОДКБ реально?
- Советовать ему, конечно, не возбраняется. Другое дело, прислушается ли он к этим советам или нет. Рахмон находится у власти уже полтора десятка лет, он привык к тому, что сам себе голова и сам решает, что хорошо для страны, а что плохо.
- Если с территории того же Афганистана в Таджикистан вторгнется какая-нибудь группировка, Рахмон может рассчитывать на активную помощь ОДКБ?
- Конечно. Другое дело, что реальную поддержку ему окажет только один, пускай и ведущий член ОДКБ. Все остальные ограничатся тем, что пришлют несколько офицеров-наблюдателей. Может быть, еще поставят какую-нибудь технику.
В Таджикистане располагается крупнейший российский военный объект за рубежом — 201-я мотострелковая база. Численный состав ее предполагается в ближайшее время увеличить примерно на треть, до 9000 военнослужащих. Это очень большой контингент в рамках региона, его вполне хватит, чтобы парировать любые локальные угрозы, которые могут исходить из Афганистана. Вдобавок за последние полгода в Таджикистане прошла целая серия масштабных военных учений, целью которых как раз была отработка оперативного развертывания воинских контингентов ОДКБ. Последние — в августе. По соседству на авиабазу Кант в Киргизии перебрасывается штурмовая авиация, боевые вертолеты. Основное бремя союзничества, как обычно, придется нести Российской Федерации, но нам к этому не привыкать.
Также по теме:
Путч в Душанбе - плата за сбривание бород
Российская военная база в Таджикистане - сдерживающий фактор. Переворота не будет - эксперт
Ликвидация генерала Назарзоды - дело ближайших дней - мнение
Подготовил к публикации Сергей Валентинов